|
|
|
|
|
|
Маковецкий
С.Б. Правда о Дантесе. Целью данного повествования является, как это ни
кощунственно звучит, оправдание господина Дантеса, несправедливо считавшегося
виновником гибели господина Пушкина, скончавшегося в 1837 году. До сих пор в
русской обиходной речи можно услышать: «Ну и Дантес же ты!» или «От Дантеса
слышу!», что, по нашему мнению, абсолютно неоправданно. В действительности же, молодой французский педераст
Дантес, состоявший в связи со специально для этого усыновившим его датским
посланником бароном де Гейкереном (пора, наконец, огласить его настоящую
фамилию), был невероятно очарован видом бакенбард Николая I на балу в честь
тезоименитства наследника престола. Единственным препятствием для сближения с
императором он счёл Наталью Гончарову, которой последний не уставал оказывать
настойчивые знаки внимания. Для устранения обнаруженного им препятствия Дантес
левой рукой (а надо отметить, что правой руки у него не было) написал
совершенно подмётное письмо Наталье – якобы от имени красавца кавалергарда
Абрама Иосифовича Тургенева. В письме адресату предлагалось явиться в номера
трактира на станции Шувалово в два часа пополуночи в одной ночной рубахе для
того, чтобы сыграть не менее двух партий в преферанс. Наталья, будучи не по годам наивной, не почуяла
подвоха и сделала всё в точности, как было указано в письме. Каково же было её
удивление, когда вместо стола с картами и кавалергарда она обнаружила в комнате
разъярённого Дантеса. Француз с криком «Merde!» надавал Гончаровой пощёчин,
после чего, упав на постель, разрыдался. Совершенно озадаченная произошедшим, Наталья пешком –
ибо по недомыслию отпустила извозчика – вынуждена была в исподнем добираться к
дому на Мойке. Сторож музея, не признав в пришедшей жену Пушкина, долго не
впускал её. Разразился скандал. Александр Сергеевич, превратно поняв суть инцидента,
хотя у самого, как говорится, рыло было в пуху – он не ночевал ночью дома, –
отправил матерное письмо с вызовом на дуэль Дантесу. Дантес в свою очередь,
чрезвычайно удивлённый тем фактом, что уродливый карлик с огромными бакенбардами,
служивший при дворе камер-юнкером и подававший во время балов гостям
шампанское, есть не кто иной, как муж Гончаровой, был вынужден принять вызов и
отправил Пушкину свою длинную (по локоть) кружевную перчатку. Стреляться было решено на следующий день в шесть утра
на Чёрной речке. О том, как добрался туда Дантес, к сожалению, не известно. Во
всяком случае, не на трамвае. Пушкин же выехал к назначенному месту на бричке в
полпятого утра. Жена его Наталья в этот же час возвращалась из квартиры поручика
Ланского, куда была накануне приглашена для совместного чаепития. Её карета
восемь раз в черте города и четыре раза за его пределами пересекалась с бричкой
Пушкина, однако, страдавшая близорукостью а также слабоумием Гончарова не
смогла узнать своего мужа, вооружённого хлыстом, саблей и восемью пистолетами –
и тем самым предотвратить роковую для него дуэль. Для того, чтобы произошедшее в дальнейшем на берегу
никогда не замерзающей речки стало понятным читателю, следует прояснить
несколько немаловажных деталей. Дантес, ни слова не знавший по-русски и не
представлявший, с кем ему предстоит иметь дело, обещал подстрелить
мерзкого карлика, как зайца, и носить в память об этом на мундире вместо
аксельбантов отрезанные у убитого бакенбарды. Пушкин же был известен как один из самых опытных и
удачливых дуэлянтов России. Секретом его неизменных успехов была специальная
позиция, разработанная им в осенние Болдинские ночи и делающая его практически
неуязвимым для пуль противника. Конюх Прошка на заднем дворе с трёх шагов из
двустволки стрелял в занявшего позицию хозяина, но всякий раз на последнем не
оставалось ни одной царапины. Впоследствии, правда, не вынося увиденного,
Прошка повредился умом и повесился в дровяном сарае. Единственным недостатком
этого метода было то, что на принятие необходимой позы требовалось не менее
полутора часов. Все вызываемые прежде на дуэль Пушкиным господа были русского
происхождения - и поэтому из уважения к таланту великого поэта, даже рискуя в
итоге быть застреленными, терпеливо дожидались, пока секундант Пушкина даст
отмашку. После этого, чтобы солнце русской поэзии невзначай не закатилось,
стреляли в воздух, предоставляя право Александру Сергеевичу палить по себе раз
10-15 из заранее заряженных пистолетов. Затем, деланно крича, падали, и,
поранив себя перочинным ножиком, представлялись тяжело ранеными. Небезызвестный Кюхельбекер, как-то наблюдая за
указанными выше манипуляциями Пушкина, не удержавшись, воскликнул: «Ай да сукин
сын!». Александру Сергеевичу услышанное так понравилось, что он стал
использовать это прозвище, представляясь дамам на балах. И вскоре всерьёз решил
сменить фамилию, что решительно не понравилось его жене, которой претила мысль
впредь называться Натали Айдасукинсын. Именно эти разногласия (а отнюдь не её
неверность, якобы имевшая место) служили причиной частых ссор между супругами в
последние дни жизни поэта. Дантес, не зная русских обычаев и не догадываясь, что
в России могут быть поэты (и тем более такие великие), терпел манипуляции
Пушкина только в течение сорока минут – чего, разумеется, было совершенно
недостаточно. И вдруг, сильно оскорблённый одной из принятой поэтом поз,
непроизвольно нажал на курок раньше команды секундантов. Выстрел оказался
удачным: пуля застряла в крестце Пушкина. Понимая нелепость возникшей ситуации,
Александр Сергеевич простил Дантеса и попытался взять с него клятву никому не
рассказывать об обстоятельствах дуэли. Поскольку Дантес ни бельмеса не понимал
по-русски, а по-французски поэт говорил довольно дурно (за что и был прозван в
лицее города Пушкина французом), то шёпот Пушкина был сочтён за Дантесом за
предсмертную молитву. По её окончании Дантес сделал книксен и, шурша
кринолином, так как явился на дуэль в женском платье, удалился. Срезать же
бакенбард великого поэта, вопреки обещанию, он не стал – что, безусловно,
делает ему честь. Раненный Пушкин был привезён в дом на Мойке, где его
уже поджидал обеспокоенный Жуковский. Надо отметить, что Жуковский только на
людях выказывал свою приязнь к поэту. На деле же его в Пушкине интересовал
только перстень с сердоликом, который он когда-то дал ему поносить и теперь не
мог дождаться повода вернуть любимую вещь. Неудачная дуэль для поэта показалась
Жуковскому как нельзя более подходящим случаем для этого. Но медики, осмотрев
Александра Сергеевича, пришли к выводу о несерьёзности его ранения, прописав
ему пиявки и касторовое масло. Тогда Жуковский пустился на хитрость, солгав
поэту, что некоторые меценаты желают отлить его скульптуру из бронзы и
установить её на Исаакиевской площади рядом с монументом Николаю I. При этом
Пушкин, якобы, должен был держать вздыбленного коня императора под уздцы. Идея раненому, как известно, не равнодушного к лести,
так понравилась, что он опрометчиво согласился на то, чтобы Жуковский
лично сделал гипсовую маску с его лица. Услышав его согласие, Жуковский быстро
вылил на голову больного около двух пудов заранее припасённой гипсовой массы.
Убедившись, что поэт скончался, Жуковский сорвал с его пальца свой перстень и
сбежал через чёрный ход. Снимать маску пришлось жене поэта, через двое суток
приехавшей из Кронштадта, куда её приглашал посмотреть на корабли мичман Дубич.
Так как, ввиду отсутствия нужного навыка, она выполнила снятие гипса
недостаточно аккуратно, за что её потом лицемерно винил упомянутый уже Жуковский,
бакенбарды Пушкина были вырваны с корнем, отчего лицо покойника сделалось
неузнаваемым. Таким образом, последующие обвинения Дантеса в отрезании
бакенбард великого поэта представляются нам несостоятельными. Небезызвестный Бенкендорф, не уверенный, что в гробу
находится действительно Пушкин, прибёг к своеобразному способу его опознания.
На прощание с телом были повестками приглашены все жители Санкт-Петербурга,
когда-либо дававшие поэту взаймы. Таких набралось около пятнадцати тысяч.
Каждый должен был, подойдя к гробу, удостовериться, что его надежды на
возвращение долга умерли – и расписаться в соответствующем реестре.
Впоследствии, благодаря этой процедуре, родилась положительная для памяти
поэта, но несоответствующая действительности версия о том, что его смерть,
якобы, стала трауром для всей России – и на его похороны явилось чуть ли не
полстолицы. Дантес за незнание русских обычаев был безжалостно
сослан в Париж и превращён в своеобразный жупел сперва царской – а затем и
советской пропагандой. Однако, сегодня долгое время отвергаемая историческими
кругами правда должна, наконец, восторжествовать - а Дантесу следует
вернуть доброе имя, утраченное в результате нелепого
случая.
P.S. Удивительно, что автор этой статьи абсолютно
ничего не сказал о самих похоронах поэта. Царь, безусловно, хорошо знал, что в
деспотических империях именно похороны невинных жертв превращаются в безмолвный
протест против режима. Тысячи людей, никогда ранее не слыхавших о том или ином
усопшем, стихийно стекаются на красочное зрелище и присоединяются к шествию.
Такого демарша невозможно было допустить. Далее события развивались следующим
образом. После отпевания Пушкина в узком кругу хилеров Третьего
отделения в невзрачной церквушке возле пропахшего конским навозом Конюшенного
двора (по сути – обители ямщиков), тело поэта якобы предстояло тайно захоронить
в далёкой псковской глуши – подальше от столичных смутьянов и экзальтированных
барышень, готовых покончить с собой на его могиле. Но это была только часть
коварного плана. На самом деле Пушкина захоронили ночью на одном из
петербургских кладбищ под вымышленным именем, а в Пушкинские горы отправили
труп неизвестного человека – который и пролежал там всю зиму возле часовни по
причине того, что никто не желал долбить могилу в мёрзлой земле. По
весне, естественно, тело неизвестного захоронили. С тех пор обманутые любители
русской поэзии ездят на псковщину для возложения венков. А когда директору
тамошнего музея предложили с помощью новейших средств проверить идентификацию
генов лже-Пушкина с потомками Пушкина, то получили отказ. Вы хотите знать –
почему? Абсолютной исторической правды не существует. А ту
правду, которая нам нужна, мы делаем своими руками. И зачастую – даже вопреки
фактам. Аминь. P.S. Из писем А. Пушкина общеизвестно, что сумма его
долгов составляла в одно время 60 000 рублей при средней зарплате мелкого
чиновника 35 рублей в месяц. Половина долгов Александра Сергеевича были
карточными. Нет никакого сомнения в том, что существование большого количества
легенд и анекдотов о том или ином историческом лице вовсе не означает
неуважение к нему. Как раз наоборот: скорее - это одна из форм любви
миллионов граждан к своему герою. |
|
|
|