Павел Полуян, Валерий Трубицын

Вторая* шахматная революция: шахматы сверхбудущего        73 стр

 

 

«Все законы физики относятся к возможностям…
С самого начала история нашей Вселенной
предоставлена игре случая».
И. Пригожин - И. Стенгерс

«Некоторые явления идут в одну сторону не потому,
что не могут идти в другую, а потому,
что их протекание в обратном направлении
весьма маловероятно».
М. Гарднер

* Первая шахматная революция — это создание Общей шахматной теории (ОШТ)
Трубицыным В.А. в 1994 году, см. «Теория игровых структур и её применение
в комбинационных играх высшего класса».

                                         Глава I.   
  
                  ШАХМАТНЫЕ ПРАВИЛА МИРОЗДАНИЯ   

Часть 1.  Правила игры не безразмерны — и всякая игра, увы, конечна.
 
 Исходной точкой этой части книги послужила статья Павла Полуяна «Шахматная игра и квантовая физика», опубликованная в августе 2002 года на сайте SciTecLibrary. Указанная статья, в которой автору удалось высказать ряд ценнейших предположений о познавательных возможностях шахматной игры, начинается с утверждения, что шахматы являются «не символической, а реальной моделью физического мира». Сильно сказано! Автор спешит заверить нас, что «об этом заявляют сами физики». Но, быть может, что на самом деле шахматы, как и любая пространственно-логическая система, лишь дополняет наш научно-познавательный арсенал, вовсе не претендуя на божественные или астрофизические первоначала? Ведь именно такие экспрессивные обобщения и заставляют не вполне уравновешенных фанатиков шахматной игры идти ещё дальше, соревнуясь друг с другом в создании самых запредельных гипотез (Ф. Вийо, Д. Нидэм, П. Бидев, Ю. Рыжков, В. Афанасьев, В. Чащихин…)

Автор, однако, меньше всего озабочен шахматными проблемами. Как оказалось, «рассмотрение странной шахматной модели, возможно, позволит нам понять сущность патовой ситуации, в которой ныне оказалась наука». И которая столь убедительно была описана в книге Джона Хоргана «Конец науки» (1996). П. Полуян считает, что «модель оконченной науки лучше всего иллюстрируется примером с шахматной игрой», ещё раз ссылаясь на то, что «шахматы — это точная модель того Мира-Универсума, который современная физика собирается скоро понять до конца». Поэтому можно воспользоваться указанной моделью для лучшего понимания кризиса науки.

В конце концов, П. Полуян был вынужден подробнее обосновать отправную точку своих логических построений, опираясь на апологию известного американского физика Ричарда Фейнмана (1968), одного из основателей квантовой электродинамики. Фейнман сравнил общеизвестную шахматную доску с физическим пространством, шахматные фигуры — с элементарными частицами вещества, а правила шахматной игры — с фундаментальными законами взаимодействия между ними. Что было воспринято перечисленными выше иррационалистами буквально! Потому что они не хотели видеть разницы между сильной аналогией и фактической характеристикой указанных объектов исследования. Ну а мы последуем далее за нитью рассуждений Фейнмана: «Если теория относительности уже дала нам модель шахматной доски — псевдо-эвклидовый 4-мерный пространственно-временной континуум, а квантовая механика указала путь для познания фундаментальных закономерностей поведения элементарных частиц, то совершенно очевидно, что количество видов этих самых фундаментальных частиц и законов не может быть сколько угодно большим… Вселенная сложнее шахмат, но количество фундаментальных законов, скорее всего, конечно. А тогда, рано или поздно, мы должны познать их все, тем самым — узнать перечень правил мировой игры (!)».

Здесь мы наблюдаем, прежде всего, высочайшую поэзию мысли. Насколько она истинна — это другой вопрос. Якобы после познания всех фундаментальных законов природы (правил игры) фундаментальные науки (и, прежде всего, физика) должны закончиться, отдав пальму первенства прикладным. НО НИКАКИХ НОВЫХ ПРАВИЛ ИГРЫ МЫ УЖЕ НЕ ОБНАРУЖИМ. (Опять сильно сказано. Видимо, такой стиль — это уже специфика жанра. Но не слишком ли легко г-н Фейнман замахивается на неограниченность познания?). И поскольку в данном диспуте заочно пригласили выступить и нас, исследователей комбинационных игр высшего класса, то мы принимаем вызов. Нобелевский лауреат абсолютно правильно обратился ко всё ещё неоформленной общей теории игр (ОТИ), взяв за основу общеизвестный вариант международных шахмат. Остаётся лишь сожалеть о том, что научному сообществу практически неизвестны новейшие работы в сфере ОТИ. Будь иначе, описанные рейды учёных в сферу игр носили бы более продуктивный характер на вполне академическом уровне. (Наука об игре ничуть не хуже других. Если ей удастся вырваться из цепких лап спортивной мафии и лохотронных корпораций, то мы очень скоро увидим её щедрые плоды).

Хотелось бы обратить внимание читателя на крупный парадокс в статье П. Полуяна: физика уже закончилась, но тайна мироздания осталась за семью замками. Или всё же до полного перечня правил мировой игры всё ещё очень далеко? С другой стороны, созданная вторым автором этой книги В.Трубицыным «Общая шахматная теория» (ОШТ) не только необозримо расширяет само понятие шахматной игры, но и не видит никаких признаков исчерпаемости правил игры и вполне реальных шахматных игр.
Действительно, геометрия ограничила количество шахматных структур (их оказалось около 70-ти), подарив нам нечто вроде таблицы Менделеева. В рамках ортодоксальных правил единой пространственно-логической системы разнообразие типов шахматных фигур хотя и велико, но не является бесконечным. Всё это лежит в русле предложенной Фейнманом аналогии с реальным физическим миром. А вот типы взаимодействий фигур (элементов) — это самый крепкий орешек. Это как раз на тему, что «реальность творится нашими собственными действиями по её изучению» (Уилер). То, что нам недоступно по независящим от нас обстоятельствам, навсегда останется за рамками так называемой научной картины мира. Иное дело — игра.

В. Трубицыну довелось логическим путём (а не в реальном мире) описать полный перечень возможных шахматных структур и достаточно полный перечень возможных типов ортодоксальных шахматных фигур. То есть очертить общие объективные параметры виртуальной шахматной вселенной, которые существовали и до его попытки их осознать и описать. Но способны ли его виртуальные фигурки сами вести игру? Вырабатывать цели… создавать сценарии… вырабатывать тактику и стратегию… но прежде всего — формы взаимодействия между фигурами… Неужели тут необходим рыцарский картонный театр? Суть лежит глубже. Как тут не позавидовать Р. Конвею, автору саморазвивающейся колонии фишек? А шахматы (как и все остальные комбинационные игры) ждут демиурга, нависающего над доской. То есть Игрока. Который интуитивно пытается представить характер возможного взаимодействия между фигурами. И в силу своего убогого интеллекта он, прежде всего, создаёт традиционные сюжеты, копирующие его мрачную и большей частью людоедскую историю. Например, в форме взаимного уничтожения двух антагонистических «армий», состоящих из вполне бессознательных «деревянных кукол» или однотипных «фишек». По сути, Игрок (наблюдатель) создаёт абстрагированную модель конфликтной ситуации, которая сама по себе обладает множеством интересных свойств и весьма содержательна. Но в реальном мире эти фишки мертвы, сами они — лишь такие же объекты неживой природы, как и груда камней…

Следует особо отметить скудность фантазии Игрока, с большим трудом переходящего к изучению других возможных форм взаимодействия между фишками. (Например, чрезвычайно перспективные созидательные кооперативные игры до сих пор практически отсутствуют, хотя кооперативные стратегии являются основой человеческой цивилизации с древнейших времён. Далеко не всё создавалось только прямым насилием и различными формами конкуренции). Разумеется, в природе не редки самые жестокие сценарии взаимодействия. Во всяком случае, созидательный итог развития в наблюдаемом нами участке Вселенной явно преобладает — в противном случае космический ад был бы более сильной реальностью. Всё это, разумеется, относительно: космос всё же пока что больше пугает, чем радует. Но Млечный путь мы всё же видим… (Разумеется, в нашем масштабе времени. Но кто знает, быть может, для других цивилизаций наша так называемая вечность — это лишь миг?)

Но вернёмся, однако, к прерванной мысли: Игрок, конечно, может играть не только фишками, но и по Олегу Григорьеву «шарами и мирами». Как-то странно обходит П. Полуян в своих великолепных пассажах необходимость наличия Игрока… Фишки без него мертвы — это ладно… Так, быть может, и миры без него мертвы? Как же не хотелось бы снова соскользнуть в примитивную сказочку о дедушке на облаке… Душа рационалиста решительно протестует. Если и есть Творец, то наши представления о нём абсолютно вульгарны и бесконечно примитивны. Посему человек спасается в простых понятных ему вещах, понимая, что каждому — своё.

Опять возвратимся к скудной фантазии Игрока. Сегодня Общая шахматная теория включает в себя десятки тысяч шахматных игр на 70-ти сколь угодно больших структурах без ограничения количества игроков в одной партии. Цветность досок достигает уже десяти цветов. Что касается систем игры, то они не обязательно должны заключать в себе мат. Цель игры может быть не антагонистической, а созидательной — или по множеству других сценариев. Главная проблема: необходимость Игрока. Давно пора создавать системы, играющие не по воле Игрока. Пусть он стоит рядом и изучает такие игры — как он изучает другие явления, происходящие без его участия со дня сотворения мира. При таком подходе можно отнестись более спокойно к аналогиям между играми и самоорганизацией материи. (В связи с этим хотелось бы упомянуть открытие В. Трубицына в сфере го-мышления. А именно: игру го на внеструктурном пространстве, где ему удалось вывести конфликт между абстрактными символами в реальное физическое пространство. Первая публикация об этой игре (суго) была сделана в 1990 году. Это как раз и был прорыв «в иное измерение игровых технологий». Ведь суго — это ведь не только игра с фантастическими свойствами, но и готовая упрощённая модель для опытов в сфере процессов самоорганизации вещества, включая биологические объекты).

Разумеется, остряки и богословы многократно смеялись над возможностью самозарождения жизни. По их версии споры жизни могли быть занесены только извне (например, метеоритами) — либо появились чудодейственным образом. Но где-то жизнь должна быть впервые создана! Как и многое другое, включая сами галактики. Именно это явствует из нашего опыта.

В совместной работе с Г. Ниловым «Теория обобщённых стратегий» (СПб, НИИХ СПбГУ, 2000) В. Трубицын попытался осветить следующий этап в поведении живых организмов (и человека в частности) — не зарождение, а выживание. Здесь было меньше «проклятых» вопросов и больше предпосылок осмыслить уже накопленную информацию. Эта публикация и была одним из первых вкладов в создание общей теории игр. Вместе с «Эволюцией» Конвея и идеями в стиле суго она является мостиком к «автоматическим играм природы».
Следует заметить, что мы прекрасно помним великолепные статьи М. Гарднера, С. Голлерштейна, Ю. Данилова и Я. Смородинского в дополнении к «Алисе» Кэрролла. То издание 1991 года было подготовлено Н. Демуровой.

Вот что писал Мартин Гарднер: «Последний уровень метафоры в «Алисе» заключается в следующем: жизнь, если и смотреть на неё разумно и без иллюзий, похожа на бессмысленную повесть, которую рассказывает математик-глупец. В самой её сердцевине наука находит лишь бесконечную безумную кадриль Квази-черепаховых волн и Грифоновых частиц. В этом танце волны и частицы складываются на мгновение в невообразимо сложные фигуры-гротески, способные выразить собственную абсурдность. Все мы участвуем в глупейшем жизненном фарсе, помня о необъяснимом смертном приговоре, который навис над нашими головами, а когда мы пытаемся понять, чего хотят от нас те, кто живёт в Замке, нас отсылают от одного напыщенного чиновника к другому. Мы даже не знаем наверняка, существует ли в действительности граф Вест-Вест, хозяин замка. Не один критик указывает на сходство между «Процессом» Кафки и судом над Валетом, между «Замком» Кафки и шахматной партией, в которой живые фигуры не знают ничего об общем замысле и не могут сказать, движутся ли они по своей воле или их переставляет невидимая рука. Видение чудовищной бессмыслицы космоса может быть мрачным и тревожащим, как у Кафки или в Книге Иова, либо весёлым и смешным, как в «Алисе» или в книге Честертона «Человек, который был четвергом»… Смех, утверждает Рейнхольд Нибур в одной из лучших своих проповедей, — это своего рода ничейная земля между верой и отчаянием. Мы сохраняем разум, смеясь над внешней абсурдностью бытия, но смех этот обращается в горечь и грубую насмешку, если ему позволяют коснуться более глубоких иррациональных материй — смерти и зла».
С. Геллерштейн, очарованный тем, что Кэрролл угадал современные представления о пространстве, о природе человека, о его резервных возможностях — но особенно о времени. И поэтому он назвал свою статью таким образом: «Можно ли помнить будущее?». Когда Белая Королева предлагает Алисе отведать варенье, Алиса говорит:
— Спасибо, но мне, право, не хочется!
— Сегодня ты бы его всё равно не получила… варенье — только на завтра.
— Но ведь завтра когда-нибудь будет сегодня?
— Нет, никогда! Завтра никогда не бывает сегодня! Разве можно проснуться поутру и сказать: «Ну вот, сейчас, наконец, завтра»?
— Ничего не понимаю, — протянула Алиса. — Всё это так запутано!
— Просто ты не привыкла жить в обратную сторону, — добродушно объяснила Королева. — Поначалу у всех немного кружится голова …
— В обратную сторону! — повторила Алиса в изумлении. — Никогда такого не слыхала!
— Одно хорошо, — продолжала Королева. — Помнишь при этом и прошлое и будущее!
— У меня память не такая, — сказала Алиса. — Я не могу вспомнить то, что ещё не случилось.
— Значит, у тебя память неважная, — заявила Королева.

Затем Королева рассказывает Алисе, что помнит то, что случится через неделю. Она рассказала о Королевском Гонце, который отбывает тюремное наказание, хотя «про преступление ещё и не думал», «а суд начнётся только в будущую среду»… Далее Геллерштейн напоминает, что Кант потратил немало усилий на то, чтобы убедить себя и других в том, что время существует лишь в нашем сознании и постигаем мы его лишь внутренним чувством, интуицией. Кэрроллу было известно, что представление о времени находится в теснейшей зависимости от памяти, хотя он ещё не мог читать работ Джемса, Бергсона, Гюйо и особенно Пьера Жане.
Чтобы понять, насколько наглядно и ощутимо переживание предвидения будущего, воплощённого в форму воспоминания, можно обратиться к стихотворению Лермонтова «Сон», которое точнее можно было бы назвать «Воспоминание о будущем»:

                  В полдневный жар, в долине Дагестана
                  С свинцом в груди лежал недвижно я.
                  Глубокая ещё дымилась рана,
                  По капле кровь сочилася моя.
                  Лежал один я на песке долины,
                  Уступы скал теснилися кругом,
                  И солнце жгло их жёлтые вершины
                  И жгло меня, но спал я мёртвым сном…   

Данилов и Смородинский начинают интриговать читателя эпиграфом «Противоположности не исключают, а дополняют друг друга», который начертал на доске Нильс Бор выступая на кафедре теоретической физики МГУ. Авторы пишут, что «Отказываясь от здравого смысла, Кэрролл приносит её в жертву логике несравненно более глубокой, во многом напоминающей диалектическую логику современного научного исследования, подчас столь причудливую, что она кажется непостижимой, противоречивой и способной повергнуть в отчаяние не только человека, далёкого от науки, но и самого исследователя».

Далее читаем: «Всякий раз, когда физик, накопив достаточно обширный экспериментальный материал, пытается найти в нём скрытые закономерности, природа также вступает с ним в игру, весьма напоминающую Королевский крокет, в котором «правил нет, а если и есть, то их никто не соблюдает». Сошлёмся лишь на один из множества примеров этой удивительной аналогии: историю открытия Иоганном Кеплером двух первых законов движения планет. Пытаясь разгадать законы движения Марса, Кеплер неожиданно для себя оказался втянутым в изнурительную игру с природой, правила которой (предполагаемая форма орбиты Марса и характер его движения) менялись каждый раз, когда окончательный результат казался уже близким. Игра велась столь «жёстко», что аллегорическому посвящению к «Новой астрономии» — отчёту о сделанных открытиях — Кеплер придал форму «реляции о победе». (Этот титан мысли, живший в эпоху алхимии и астрологии, расчёты о движении Марса производил на основании данных, полученных Тихо Браге без оптических инструментов, изобретённых Галилеем позже. При этом Кеплер впервые в науке применил принцип индукции с впечатляющей последовательностью).

Но продолжим диалог. Ибо в следующем абзаце П. Полуян в третий раз настаивает на том, что «шахматы — в прямом смысле — являются точной моделью всей Вселенной». Но какие шахматы? Ведь на момент написания своей статьи он даже не подозревал о более общем академическом подходе к шахматам в ОШТ (Общей шахматной теории), автор которой, с изумлением обозревая получившийся результат, всё же был более осторожен в своих оценках.

Не хотелось бы забывать о том, что мы должны следовать за исходной мыслью П. Полуяна: подтвердить или опровергнуть тезис о конце науки (то есть фундаментального познания), поддерживаемый многими видными учёными (Фейнманом, Хокингом, Гинзбургом, Компанейцем и др). Он пишет: «Мы не будем углубляться в дремучие философские дебри, но, справедливости ради, стоит отметить некоторые научные идеи, которые вроде бы идут в разрез с только что описанной мировоззренческой моделью».

Сначала он обращается к идее о множественности миров-вселенных, согласно которой «изучаемая нами конечная физика — это правила игры только в нашей Вселенной, а познаём мы их только потому, что при наличии других фундаментальных законов нас в природе и не было бы… Можно даже предположить, что материальный мир, выходя из горнила Большого взрыва, случайным порядком образовывал и подвергал испытанию бесконечное разнообразие физических сущностей и свойственных им законов, но в конечном счёте — в качестве стабильно саморазвивающегося — устоял только НАШ вариант». (Мы снова окунулись в проблему формирования правил мировой игры, и вот уже автор не даёт читателю расслабиться, в хорошем темпе тут же добавляя, что разумные существа, вероятно, смогут создавать искусственные ситуации, в которых вдруг начнут проявляться такие фундаментальные законы, которые в «устоявшейся Вселенной» в свободном состоянии не существуют!.. Получаем же мы в ускорителях античастицы, которых в мире «не густо»…) Прекрасный пассаж! Автор оставляет свободу творчества и бессознательным силам природы, и человеку. Но не успел читатель порадоваться вселенскому демократизму, как тут же получает ушат воды: оказывается, «среди физиков, занимающихся квантовой механикой, популярен субъективный взгляд, согласно которому НИКАКИХ ОБЪКТИВНЫХ ЗАКОНОВ, ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ ПО СВОЕЙ СУТИ, ВООБЩЕ НЕТ: в акте наблюдения человек сам создаёт то, что потом толкует как объективность». Что это как ни ещё бóльшая степень свободы? (Джон Уилер, сформировавший такой подход, уподобляет науку игре, в которой объективные законы природы творятся нашими же собственными действиями по их изучению и накопленными вариантами ответов).

«Я полагаю, — пишет П. Полуян, — что описанная модель познания очень поэтична и красива, а в дружеском кругу физиков может быть интересным предметом для состязании в остроумии». С чем солидарны и «лирики». То бишь, специалисты из других областей знания. Не случайно же упомянутый выше журналист «Scientific American» Джон Хорган предложил модель иронической науки, в которой фундаментальные теории отбирались бы по критериям оригинальности и остроумия… То есть уже разбиты в пух и прах не до конца изученные и непонятно кем созданные основополагающие законы мироздания? Странно, что всё ещё не обрушился небосвод на наши головы. (А в ОШТ основополагающий принцип всего один — и он непоколебим. Если его отменить, шахматы исчезнут). Есть ли надежда, что игры разума будут более продуктивны?

Вспоминая о вероятностном подходе, характерном для квантовой физики, П. Полуян формулирует наиболее существенное возражение против уподобления Универсума шахматной игре, в которой элемент случайности сведён к минимуму. Особенно чётко этот своеобразный шахматный детерминизм наблюдается при применении шахматных программ. (Нам кажется, что стремительный прогресс этого метода вполне способен окончательно похоронить общеизвестный вариант шахматной игры). А пока удручённые любители спортивных сражений всё чаще пытаются внести в условия игры элемент случайности. Роберт Фишер популяризирует свой вариант шахмат, в котором фигуры перед игрой расставляются по жребию. В. Синельников предложил так называемые королевские шахматы, в которых игроки (по примеру го) начинают игру вообще с пустой доски, постепенно выставляя фигуры на доску. Либо вместо выставления фигур делают ход выставленной фигурой на доске. Другим «новаторам» всё чаще вспоминается игральный кубик из чатуранги… Детерминизм по определению — враг любой игры. И как великолепно, что физики ухитрились опровергнуть его в базовом законе микромира! С чем решительно долгое время был не согласен даже сам Эйнштейн. Но теперь мы знаем: вероятность — и игра! — вкраплены в саму основу мироздания.

(Чрезвычайно интересно вести диалог с Полуяном: каждый его абзац даёт фейерверк ассоциаций, дополнений, сомнений, уточнений… И у него отличный стиль, сопоставимый со стилем Вейля, Азимова и Хокинга).

В отнюдь не символической модели сходства между шахматной игрой и физической реальностью, снова настаивает П. Полуян, есть только одно сомнение: шахматы ведь придуманы человеком. Но, во-первых, до буквального сходства далеко. А во-вторых, основополагающие принципы не придумываются, а выявляются как объективная данность. И уже на их основе могут возникать (или создаваться искусственно) реальные объекты или игровые модели. Поэтому можно сказать точнее: шахматы — как и таблица Менделеева — «придуманы» человеком как одна из возможных моделей, описывающих ту или иную часть определенных свойств Универсума. Но шахматы, конечно же — это не только таблица шахматных свойств, но и динамическая модель, позволяющая наблюдателю производить эксперименты в заданных параметрах. (А «химическая игра», например, — это химические опыты).

Часть 2. Но почему не взглянуть шире?

Трудно понять, почему речь идет только об общеизвестном варианте шахматной игры. Как минимум, надо говорить о шахматах в более грандиозных масштабах ОШТ. Но и это будет лишь малым приближением. Следует говорить о комбинационных играх вообще. А что касается какой-либо конкретной игры высшего класса, то тут го вне конкуренции. Ибо в го происходит освоение пространства однотипными простейшими «элементами», сравнимыми с микрочастицами вещества — а не рыцарский театр с очень человеческими правилами «сражения». Го (как и буддизм) выше шахматных сценариев своей более глубокой абстрагированностью. Го — это нечто вроде компьютера из каменного века. Вы отстранённо разбрасываете камешки, рисуя живописные, как тень сакуры, узоры… И вдруг оказываетесь в острейшей конфликтной ситуации с тенью более светлой, которая, проникая повсюду, накрывает ваш узор. И вот два волшебных цветка-иероглифа хотя и в большом, но всё же ограниченном пространстве (361 пункт) вытесняют друг друга в борьбе за существование посредством едва заметных хитрейших уколов. Что это? И борьба разных миров, и схватка двух растений или двух различных химических веществ… Или осьминогов… Ну и так далее. Упрощённая схема взаимодействия давно и убедительно описана — и поэтому указанная модель действует, поражая нас каскадом экспериментальных возможностей, на которые не хватит и жизни.

Что касается сходства между Универсумом и шахматами, то пора его уточнить. О полном сходстве нет и речи. В этой идее подспудно зашифрована наша трагедия непонимания ни смысла человеческого бытия, ни Вселенной в целом. Если существует Творец, то для чего он создал мириады миров? Конечно же для игры! Ибо какой смысл миллиарды лет созерцать чёрную бездну?.. Именно в этом можно увидеть главное сходство между Универсумом и любой игрой. Существование — не для существования, а для какой-то цели.
Основатель трансперсональной психологии, известный исследователь изменённых состояний сознания Станислав Гроф изобрёл собственную космологию, в которой он пытается найти главный смысл мироздания: По версии Грофа, вся вселенная была создана Высшим Разумом для того, чтобы он играл сам с собой в невероятно сложную саморазвивающуюся игру. Одним из условий которой является предположение, что созданные им мыслящие существа в принципе не могли бы это осознать, так как в противном случае это привело бы их к тяжёлому шоку. И поэтому они (в том числе и мы) обречены на почти бессмысленное существование в слишком загадочном мире, где главного ответа не узнает никто и никогда. Простейший вопрос — ЗАЧЕМ ВСЁ ЭТО? — абсолютно неразрешим.

Нам кажется, что на первом плане должны быть игры кооперативные, а не конфликтного плана — и очень близкие к самоорганизующимся сценариям. (К сожалению, блестящая неконфликтная игра «Эволюция» Конвея — отнюдь не кооперативная, просто ничего другого невозможно вспомнить! — ближе к кибернетической модели роста «биологической популяции», чем к астрофизике. Впрочем, как и куда более глубокая игра го, уже предполагающая наличие демиурга).

Видимо, именно о го (кит.: вэйци; кор.: бадук) следует говорить в первую очередь, а не о шахматах. Итак, доска — это пространство, камни — это частицы мироздания, а правила их взаимодействия — объективные законы. И ты, Творец, противостоишь и общей энтропии, и воздействию недружелюбной среды, населённой конкурентными образованиями (простейшими элементами, на твоих глазах создающими мощные активные чужеродные конструкции). Цель игры вполне понятна и величественна: Творец пытается создать вопреки противодействию свой МИР (свою галактику или сложный организм…). При этом чётко прослеживается начало этого процесса в абсолютной пустоте космоса. Что хорошо согласуется с некоторыми фактами из статьи Алана Г. Гута и Пола Дж. Стейнхарда «Раздувающаяся Вселенная» — о возникновении вселенной из ничего. («В мире науки», #7 — 1984). В частности они пишут: «В последнее время были высказаны предположения, что реальный процесс происхождения Вселенной не поддаётся описанию с помощью физических законов. (Чародеи, расслабьтесь!..) Согласно этой точке зрения, Вселенная возникает как квантовая флуктуация, начавшись практически «из ничего»…

Эта идея впервые была выдвинута Э. Трионом из Хантер-Колледжа городского университета Нью-Йорка в 1973 году (и одновременно физиком П. И. Фоминым из Харьковского университета). А финал вполне оптимистичен: в любой партии го Вселенная будет создана. Кем? И сильнейшим, и более слабым игроками. Ведь проигравший создаст свой мир такой же красоты. И он останется на доске даже после окончания игры. Победой считается не разгром противника, не полное уничтожение его фигур (как в более примитивных играх), а всего лишь лучшее обладание пространством. У больших мастеров — всего лишь на 1-2 пункта. То есть в этой великой игре речь идёт не о животном антагонизме, а о создании гармоничной Вселенной, если хотите, из вещества и антивещества. (Но это — лишь одна из аналогий, их может быть множество). А смысл остаётся: нетривиальное создание (зарождение) сложного МИРА. И в отличие от шахмат — без приговора после кровопролитного сражения. Победа и поражение в го трактуются совсем иначе! В го «конца света» нет! В процессе создания вселенной отмирают лишь нежизнеспособные образования. Это действительно Игра богов, а не рыцарский спектакль, превращённый спортсменами в дойную корову. (Безусловно, узкий спортивный подход способен загубить любую игру. Но в том-то и дело, что го менее всего поддаётся точным глубоким расчётам и компьютеризации). А если рассматривать аналогии на биологическом уровне? Дарио Коломбера из Падуанского университета в сообщении «Эволюционные стратегии и теория игр» замечает, что в природных условиях выживают оба соперника — и победитель, и побеждённый, второй лишь займёт менее удобную поднишу с более высоким селективным давлением.

Невозможно также игнорировать блестящую сентенцию крупнейшего поэта и философа шахмат гроссмейстера Леонида Юдасина, явившуюся результатом его беседы с мастером шахмат и го Б. Нисманом. «В го логика достигает предела, пасует перед великостью мира и отступает ради созерцания… Время владеет материей… Дуализм света и тьмы, творящего и творимого — повод для диалектик и философий… Сквозная живопись белых и чёрных. Желание го: от пустоты, намёка — к сгущению, средства неразличимы: как бы шабаш беспристрастных, прозрачных, грандиозных космических сил. Го утончённей (шахмат), очищенность духа: «бездна, звёзд полна»… Творящая пустота буддизма. Шахматы выражают социальные и душевные отношения, это игра людей. ГО — ЗАНЯТИЕ ВООБЩЕ НЕ ДЛЯ НАС. Доска для го изображает вселенную, белые и чёрные камни — положительные и отрицательные силы. Го часто называют искусством гармонии… Эгоцентрический образ мыслей часто приводит к самоуничтожению. Идеальная партия — превосходное произведение искусства… воплощающее борьбу человека за самый высший идеал». (Л. Юдасин «Тысячелетний миф шахмат» — М, 2004.) Что касается фразы «го — не для нас», то это прямой путь в КОСМОСОФИЮ, которая не для нас и не о нас. Поразительно, что мы всё ещё навязываем Вселенной только свою человеческую точку зрения на многое, включая и философию. Потрясающий центропупизм!

А вот цитата из возрождённого уральского журнала «Интеллектуальные игры» (#1 — 2005) в статье «Предположения о зарождении го»: «К древним временам относятся истоки китайской философии двойственности космоса, расколотого на Тьму (Инь) и Свет (Ян). Великим было место Человека в этой философии. Он соединял в себе и тёмное, и светлое, был призван своим существованием преодолеть двойственность космических сил, представлял собой миниатюрное подобие вселенной… Согласно этой теории все вещи во Вселенной рассматриваются в соотношении сил между Мужским и Женским началом, Жизнью и Смертью, Бытием и Небытием, Добром и Злом, Духом и Вещью. Теперь представим, что доска для игры в го изображает Вселенную, а камни — Тьму и Свет, противоположные силы. Вероятно, по представлению древних китайцев, го исчерпывало все возможные для человека и космоса ситуации» (Peter Shotwell). Так это, быть может, всего лишь известная приверженность наших предков к мистическим играм? Давайте протянем руку к полке современного естествознания и возьмём в руки журнал «В МИРЕ НАУКИ» (SCIENTIFIC AMERICAN на русском языке) за сентябрь 1986 года. В статье Джека О. Бернса «Гигантские структуры Вселенной» говорится: «Вселенная может быть из такого вещества, которое в отличие от барионов не участвует во взаимодействиях, приводящих к излучению фотонов. Такое вещество было бы «тёмным» (невидимым), поэтому его трудно наблюдать непосредственно. Сейчас уже есть надёжные данные наблюдений, позволяющие считать, что какой-то вид тёмного вещества присутствует в больших количествах в различных системах». Аналогия: две взаимно проникающие вселенные в го — чёрная и белая… Естественно, открытые древними мыслителями лишь интуитивно. (Развивайте интуицию, коллеги, — и о вас вспомнят потомки в 34-ом веке).

Абсолютно невозможно обойти молчанием и блестящую подборку статей в популярном еженедельнике «КОМПЬЮТЕРРА» от 18 марта 2003 года (# 9 — 484) в исполнении В. Николаевича и Л. Левковича-Маслюка. «Согласно поговорке приверженцев го, эта игра отличается от шахмат, как поэзия от бухгалтерского учёта… Го — слишком сложная и тонкая игра для относительно «слабоумного» компьютерного перебора… Эта игра заставляет нас искать новые модели мышления (или хотя бы наших представлений о нём)… Но интеллект не может быть понят исключительно в рамках вычислений без связи с физической системой, на которой он реализован (!)… Deep Blue — это «грубая сила», перебирающая 200 миллионов позиций в секунду, не имеющая ничего общего с человеческим интеллектом… Изучение проблемы го уже является неотъемлемой частью процесса познания нашего мира». Так пишет Дэвид Мехнер (David Mechner), докторант Центра нейронаук Нью-Йоркского университета (1988) в статье «Проблема го».

На фоне Сада камней в диалог вступает Александр Битман, соавтор знаменитой шахматной программы «Каисса», мастер спорта по шахматам и любитель го. «При достаточно глубоком переборе качество, а главное, надёжность выбираемого шахматной программой хода, оказались вполне сравнимы с возможностями человека. Как только производительность компьютеров позволила им вести перебор со скоростью несколько миллионов ходов в секунду, выяснилось, что шахматы устроены НЕ НАМНОГО СЛОЖНЕЕ, чем крестики-нолики или шашки (!). Но у машины нет интуиции… В го трудно формализовать многие факторы и понятия, от которых зависит оценка позиции (го-программы не могут точно оценить даже одну-единственную позицию — увы, как и многие игроки среднего класса! А Бог?..). Вот почему го при его изначальной простоте оказывается очень глубокой и содержательной игрой, совершенствоваться в которой можно всю жизнь… В го больше, чем в шахматах, работает интуиция. Человек созерцает картину разворачивающегося на доске противоборства сторон, оценивая гармоничность как отдельных форм, так и стратегических построений в целом. В некоторые моменты он принимает решение, уже не ведя утомительного и даже бесполезного (!) расчёта, а полагаясь на некоторые общефилософские принципы игры (!), так называемые заповеди го… Видимо не случайно эксчемпион мира по шахматам Эмануэль Ласкер назвал го космической игрой, игрой будущего…». (Которое уже наконец-то наступило? — В.Т.)
Чтобы вынырнуть, наконец, из затянувшегося отступления о го (а имеющийся материал безграничен), приводим несколько стихотворных опытов одного из авторов книги В. Трубицына об этой великой игре под названием КВАДРАТ и КРУГ:

                *  *  *                                                     
   Двор монастырский ухожен.
   Кто созидал здесь пространство?
   Каменный сад в Рёандзи.

                 *  *  *
   Ещё Дракон не обезглавлен:
   На полотне и на доске
   Рисунок мой едва проявлен…

                *  *  *
   Моя жизнь — это партия в го.
   Тихо-тихо, улитка, ползи
   Вверх по склону Фудзи…

           БЕРИ СВОЁ!
 
   Как же познать середину
   В жадности и нищете?
   Взять бы свою половину —
   Плюс пол-очка на черте.

          ПАРТИЯ В ГО

   Я отдаю тебе Вечность,
   Ты мне — прохладу под ивой.
   Вот и поделен сей мир.

        КВАДРАТ И КРУГ
     
      Я играю с Небом,
      Я играю с Богом…
      Это — очень много!
        
 Заметим, что автор этих стихов играет в го на чистом листе бумаги…
          
Но вернёмся к Павлу Полуяну, который после неоднократного упоминания о сходстве между шахматной игрой и мирозданием вдруг уточняет: «Шахматы моделируют не Универсум как таковой, а то понимание Универсума, которое в одинаковой мере воплощается — как в шахматах, так и в научной картине мира». Затем он снова упоминает о том, что научные теории, как и шахматы, придумываются людьми. В какой степени? Это мы уточняли. Но приборное вмешательство и научная логика действительно способны исказить картину реальности. И аксиоматические основания науки (по версии Пуанкаре) выбираются учёными по соглашению (конвенциально), а вовсе не из-за того, что они адекватны реальности. И поэтому «изучаемой реальности мы можем приписывать черты, свойственные не ей, а той физической модели, которая нами сформирована». И, как выясняется, зачастую указанная конвенциальность ограничивает наши возможности в более объективном изучении возможных альтернатив. Тем более, что «элементарные логические обоснования классической физики в чём-то слишком абстрактны и кое-что не учитывают». Отсюда легко сделать вывод о том, что «математические начала натуральной философии», введённые Ньютоном и Лейбницем, где-то уже не срабатывают. А коли так, то почему мы уверенны в том, что правила мировой шахматной игры (описывающие реальную картину мироздания) нам уже известны? В этом Полуян прав. Здесь он выходит сразу на несколько проблем: и на пределы познаваемости мира; и на нашу способность познавать его, не искажая; и на кризис науки, который он пытается глубже прояснить посредством игровых моделей вслед за Фейнманом.

Далее Полуян высказывает неосторожную мысль, что главное в шахматах — это соревнование соперников. Увы, всё ещё велико давление общеизвестных шахмат, доведённых рекордсменами до абсурда. Вообще рекордомания трагически устраивает слишком многих: и пишущую братию, и чиновников, и политиков, и обывателей, и педагогов… Им нет числа. Ибо очень удобно для краткой информации и отчётности: сделали массовый забег — поставили галочку. Такая позиция всё ещё губит массу полезных дел: и общую науку об игре, и рациональное отношение к физическому здоровью. Спорт далеко не всегда связан с разумной физической культурой и развитием интеллекта. В этой связи нас развеселило откровение знаменитого боксёра Кости Цзю, которого недавно зачислили в один из уральских вузов. Этот любимец публики добродушно признался, что у него будут большие проблемы с получением высшего образования — и не потому, что он, как известно, живёт в Австралии, а потому, что он до сих пор не умеет нажимать на пуговки клавиатуры… Но Костя — мы с тобой! Прорвёмся!
Для авторов этой книги комбинационные игры — это всё, что лежит за пределами спорта: история игр, методы их создания, прикладное применение игровых технологий и т.д. «Патовая ситуация, — продолжает свою мысль Полуян, — возникает, когда шахматы трактуются как модель Универсума, а такая модель совпадает с логикой понимания этого Универсума современной наукой. Для науки сей вывод весьма печален и навевает скуку. Не случайно в среде учёных всё большую популярность получают разного рода спиритуалистические увлечения».

Вот мы и не потеряли исходный прицел статьи, едва ли не утонув вместе с П. Полуяном в массе фактов, гипотез и сентенций. Он пишет: «Я хочу определённо заявить, что конца науки не предвидится, поскольку может быть критически переосмыслена ЛОГИКА, лежащая в основании стандартных научных представлений». На что В. Трубицын уже успел заметить в стихах:

Вначале было слово,
Но раньше слова — мысль:
Иначе бы откуда
Свершения взялись?

А коль пришла идея,
Должна быть голова,
И уж потом — проекты
И мудрые слова.

Но где ты был, Создатель,
До сотворенья звёзд,
Пространства и вселенных?
Ответь на мой вопрос!

Где жил ты в безвременьи
До сотворенья дня?
И был ли мир реальным,
Коль не было меня?

Да, мир возник из мрака —
Но для чего и как?
Извечные вопросы
Останутся в веках.

Но чует мое сердце:
Никто б не дал огня —
И мир бы не родился,
Коль не было б меня.

И, создавая Бога,
Мы замыкаем круг
Причин и их последствий —
И понимаем вдруг,
Что логика трёхмерна
И долог к Тайне путь —
Но мы поймём, наверно,
Её когда-нибудь.

Тот, кто рождён однажды,
Уже и есть кузнец
Судьбы своей, где каждый —
И Дъявол, и Творец.
А кто же будет третьим?
Кто нас помирит вдруг:
Ему и мне ответит —
И в шар совьётся круг,
Где много тысяч истин,
Не споря меж собой,
Соткут одно пространство
В цветок — почти живой.

Далее мой собеседник продолжает: «Я надеюсь, что попытки человеческого разума понять сущность Универсума в начавшемся тысячелетии приведут к совершенно новым результатам, которые сейчас просто не видны. Но мы их и не увидим, если будем пугать молодые поколения учёных идолищем конца науки».

Вот так. Всё же очень интересно знать, каков процент таких людей среди якобы нормальных, которые никогда и не пытались задумываться над подобными проблемами. Ибо зачем? Желудей под дубом пока хватает… А как бы хотелось дать мгновенный снимок нашей цивилизации, состоящей на самом деле из весьма различных по интеллекту людей. Вот где непочатый край работы для психологов и игротехников, способных описать социологию с новых позиций! Рабство теперь стало более изысканным — вплоть до пиара и рекламы из унитаза. Но ловушки-то везде видны…

В наступивший момент истины хотелось бы подвести предварительный итог диспуту.

Разумеется, общая картина мироздания сегодня пугающе мрачновата. Это — скорее звёздная ночь, чем ясный день. И мы со страхом обнаруживаем себя в виде песчинки, затерянной в непредставляемых безднах. Есть от чего придти в отчаяние. Тем более, что мы (как и вся Вселенная), как оказалось, существуем благодаря весьма странному стечению космологических случайностей, где детерминизм — лишь одна страничка в толстом учебнике. Более того: мы существуем вопреки всевластному Дъяволу в облике энтропии. И уже вычислили неизбежность конца света. Что, однако, почему-то не мешает нам притворяться самоуверенными остряками. Вот и вся философия бабочки-однодневки. Тем более достойны уважения те из нас, кто готов бросить вызов этому скопищу величайших загадок, посвятив этому свой короткий «день».

Ясно также, что у столь грандиозного создания, каким является Космос, должна же быть какая-то идея, которую мы пока безуспешно ищем с величайшей изобретательностью. И в этой сверхзадаче пригодится многое, включая игровые технологии. Шахматы являются лишь одной из допустимых аналогий Универсума — и не самой удачной — но никак не точной его моделью (тем более, полученной от Бога). Бог не глупее нас, есть игры, которые лучше подходят для более сильных аналогий. С чем, разумеется, никогда не согласятся шахматные фанатики, занимающиеся наукообразным словоблудием. Но Бог, как я надеюсь, простит убогих. То есть стоящих у Бога, но абсолютно его не понимающих…

Что касается конца науки и других глобальных проблем, то следует помнить, что применение игровых технологий и стратегий на этом не заканчивается. Этот спектр сотрудничества воистину необозрим, но почти не освоен. Заходите на наш сайт.

Часть 3. Поиски новой логики.

Если нам не нравится логика физических теорий, то П. Полуян предлагает начать поиск основ новой логики (как и новых оснований геометрии — см. выше).
Не пора ли на основе общеизвестных шахмат (якобы модели Универсума) попробовать смоделировать-таки новую логику? «Нельзя ли каким-то образом поменять правила игры в шахматы, чтобы появилось нечто новое, что явит аспект реальности, который не охватывается современной наукой?». А вот это уже смелый ход!

По вполне понятным причинам П. Полуян не хочет «придумывать для шахмат иные правила движения привычных фигур, новые фигуры или другую конструкцию доски. Такие новации логику не изменяют… Как же изменить шахматы, ничего не меняя? Оказывается, есть один параметр игры, не имеющий отношения ни к фигурам, ни к правилам их перестановки, ни к устройству доски. Однако для реальных шахмат он принципиально значим. И, самое интересное, — ОН ТОЧНО ОТРАЖАЕТ ОПРЕДЕЛЁННУЮ ЛОГИКУ, свойственную научному пониманию Универсума. Этот параметр — ВРЕМЯ, который в шахматах воплощён в ОЧЕРЁДНОСТИ ХОДОВ, производимых игроками… Налицо: причина и следствие, где на линейной оси времени одно предшествует другому. И вот оказывается, что этот порядок в шахматной игре может быть нарушен — причём так, что смысл игры по большому счёту не изменится».

Это гениальное прозрение было написано… за 8 лет до того, как в главной работе В. Трубицына «Теория игровых структур и ее применение в комбинационных играх высшего класса» (СПб, 1994), полностью не опубликованной до сих пор, были подробно изложены правила синхронных шахмат с одновременным выполнением ходов. Но Полуяну этот факт был не известен. Далее продолжает пояснения Трубицын: «И лишь случайно мой коллега Давид Нудельман, известный шашечный коллекционер и библиограф с Восточного побережья Соединённых Штатов, наткнулся в Интернете на статью Павла Полуяна, опубликованную там 4 года назад. А Нудельман уже обладал копией моей работы и сразу всё понял. Он тут же прислал мне распечатку сенсационной для меня статьи — и вот мы имеем результат в виде этой книги. Оказывается, что до Питера из Красноярска ближе идти через Атлантику. Чего только не делают чудеса электроники — особенно если в них заглядывать не один раз в 10 лет! Ведь у меня вот уже почти четыре года есть свой сайт… А теперь — и круглосуточный Интернет, и Skype…».

Кстати, игра по переписке сохраняет логику прежних шахмат. В новой игре записывать ходы действительно приходится для последующего одновременного их оглашения. Но на этом сходство и кончается.
Далее П. Полуян указывает на ожидаемые эффекты, прежде всего называя РЕЗКОЕ ПОВЫШЕНИЕ НЕОПРЕДЕЛЁННОСТИ в новой игре. «Размышления игроков получаются любопытные — вроде цепочки обратной связи».

Затем П. Полуян сомневался в том, что реальная синхронная игра возможна в виду определённых сложностей, но «эта придумка странным образом меняет причинно-следственную связь (!) и возникает впечатление, что нечто подобное УЖЕ ЗАФИКСИРОВАНО в неклассической физике, в квантовой механике, где фигурируют похожие «неопределённости». И если такие неопределённости признаны сейчас в качестве одного из существенных свойств реальности, то… они являют собой некую ЛОГИЧЕСКУЮ МОДЕЛЬ, которую можно осмыслить и анализировать». Попутно П. Полуян, обеспокоенный тем, как воспримет его идею спортивный мир, замечает, что синхронные шахматы для чемпионатов мира, видимо, не подойдут.

Вполне подойдут, если они озабочены только этим! Уж так у них устроены мозги. А ведь все остальные нормальные люди любят шахматы не за это. В самом деле: если чемпион мира — один, то зачем остальным шести с половиной миллиардам двигать фишки? Неужели только из-за честолюбия? Нет, уважаемые джемпермены, шахматы — это не только то, что вы о них думаете.

«Что же мы получили?.. Как бы «перекрытие» временных периодов… столкновение возможностей заострено до предела. И я полагаю, что в таком виде эта логическая модель позволяет прояснить некоторые существенные моменты физики» (!). Из чего следует, что познавательные способности игровых технологий распространяются вплоть до фундаментальных наук. «Оказывается, в современной квантовой механике  есть концепция, где подобная логика уже воплотилась… в трансактной интерпретации квантовой механики, данную Джоном Крамером о влиянии будущего события на происходящее (правда, в таком случае смысл различия будущего и прошлого как бы утрачивается).

Крамер обосновывает правомерность такого перехода ссылкой на пространственно-временные диаграммы Ричарда Фейнмана (за которые он и получил, вообще говоря, Нобелевскую премию). Любителям физической экзотики известно парадоксальное следствие фейнмановских схем: позитрон (антиэлектрон) можно представить как электрон, ДВИГАЮЩИЙСЯ В ОБРАТНОМ ВРЕМЕНИ (!!!). Появляются здесь и «опережающие потенциалы», которые в своё время оставил за рамками своих уравнений Максвелл — СИГНАЛ «ИЗ БУДУЩЕГО» не вписывался классическую электродинамику». Каково?! Сам принцип «трансакции» до сих пор считается у физиков слишком гипотетичным. П. Полуян справедливо изумляется: «Странное дело: физики признают и релятивистское замедление времени, и гравитационные коллапсы «чёрных дыр», и рождение Вселенной из сингулярной точки, но как только под сомнение ставится причина-следствие — возникает недоверчивость». Ну что ж, тогда нам остаётся сыграть с ними в СИНХРОГЕКС. Именно так называется наша новая игра для двух игроков на гексагональной доске с одновременным выполнением ходов, в которой «стандартный детерминизм линейной временной связи причина-следствие сменяется детерминизмом, где событие определяется НЕ ТОЛЬКО ПРОШЛЫМ, НО И БУДУЩИМ. Причём сами эти будущие ЕЩЁ НЕ СУЩЕСТВУЮТ, А ПОРОЖДАЮТСЯ ВМЕСТЕ С СОБЫТИЕМ».

Далее идут круги на глади озера: строгий анализ не будет слишком простым… предстоит переосмыслить такую фундаментальную категорию как ВРЕМЯ… осмыслить, как возможность становится материальной силой… Тем более, что не только время, но и пространство мы понимаем чрезмерно абстрактно. И пора создавать новую парадигму о реальном «эмпирическом» пространстве. А по сути — обо всём Универсуме. Хотелось бы прочесть продолжение столь увлекательной темы и продолжить диалог. И заодно задуматься о новых горизонтах игровых технологий. (Вот уже и барды запели: «Пространство — не Евклидово? Кто знает, чьё оно?...»)

В этом месте повествования нам наконец-то стала доступной книга Дагласа Хофштадтера «Гёдель, Эшер, Бах» на русском языке, которая шла к русскому читателю почти четверть века (!). И уже не в знаменитой «гарднеровской» серии издательства МИР. Низкий поклон самарцам из Издательского Дома «Бахрах-М», осуществившим это уникальное издание. Вместе с книгой Е. Князевой и С. Курдюмова «Основания синергетики» (СПб, «Алетейя», 2002), книга Хофштадтера уточняет существенные нюансы восприятия действительности. Которую, так или иначе, пытается отобразить всякая гениальная игра. Не явятся ли идеи указанных авторов отправной точкой для новых открытий в сфере игр?

Мы должны, однако, отметить большую инерцию мышления не только массового читателя, но и специалистов. Вот уж не первый год на нашем сайте шахматная игра «Дипломат» для троих соперников по сути с математической точностью доказывает полное крушение благостной морали в многосторонних конфликтах. Но ведь ни один моралист не встрепенулся, не полез в драку с контраргументами! Разумеется, куда легче перебиваться словоблудием, чем попробовать возразить автору злой сатиры «Громкое молчание пирамид» (СПб, 2006). В этой же плоскости лежат модные словечки дилетантов о многополярном мире. Оказывается, достаточно щеголять красивым термином, ничего не смысля в многосторонних стратегиях! И при этом даже преподавать конфликтологию или писать статьи о геополитике. Не лучше ли сначала познакомиться с самими многосторонними играми? Но уверяем вас, что широко известные из тюремной практики карточные игры — это лишь малая часть в океане многосторонних стратегий.

 

                              Глава II

             КРАТКАЯ ИСТОРИЯ СИНХРОШАХМАТ

«Имеет место обратная
целевая причинность...
Завтра есть причина сегодня...»
Е. Князева - С. Курдюмов

«Луна,как известно, делается в Гамбурге,
а шахматы — в Санкт-Петербурге».
Гарри Сон

Часть 1. Заметки к теории действительности.

Как известно, в самых популярных комбинационных играх по сложившейся традиции преобладают стратегии с искусственно обозначенной очередностью ходов. Такие системы, тем не менее, обладают большими возможностью для создания логически совершенных игр (которые являются неплохими моделями конфликтных ситуаций). Но следует признать, что указанные стратегии далеко не исчерпывают возможностей стратегического мышления. Только в плохих фильмах один каратист бьёт другого пяткой в лоб — а тот картинно ждёт предназначенную ему дыню. В реальных конфликтах всё происходит иначе: соперник очень часто готов опередить нападающего. Или, как минимум, не быть вторым. Это касается и дипломатии, и военных действий, и бизнеса, и личной жизни… Вот почему изучение стратегий одновременного и опережающего действия гораздо более актуально, чем изучение игр с примитивной очередностью ходов… и уж тем более игр типа «угадай мелодию» или «угадай невесту». (Но телеакадемикам этого не доказать. Им же надо стричь купоны с рекламы — а всё остальное, включая будущее страны, может накрыться медным тазом…)

Между тем возможности общеизвестных настольных игр далеко не исчерпаны. В частности, на примере шахматных игр можно показать, что игнорирование их неиспользованных возможностей было бы большой ошибкой с нашей стороны. Яркий пример — предлагаемые в этой книге синхронные шахматы с одновременным выполнением ходов.

В ваших руках — та же доска, те же фигуры. И в то же время — совершенно незнакомая вам игра, созданная не для чудачества, а с целью боле глубокого познания шахмат. Всё началось с предположения: а могут ли игроки делать ходы одновременно? Оказалось — могут. Но при соблюдении некоторых дополнительных правил, без которых полноценная игра не состоялась бы. Остаётся лишь описать полученный результат.

Новая игра (синхронные шахматы, блеф-шахматы или шахматный покер) обладает рядом уникальных особенностей. Она почти не знает нейтральных выжидающих ходов (как и великая игра Востока — го), поражая нас феноменально возросшим прессингом и фейерверком ранее неизвестных комбинаций.
Мало того, что нам удалось перевести шахматы в реальное физическое пространство с реальным течением времени, учесть возможные столкновения фигур при выполнении ходов, определить порядок разрешения споров за занимаемый игровой пункт, разобраться с запаздыванием возмездия и непростыми правилами прикрытия. Нам удалось увидеть и боле глубокие закономерности в новой игре, которая оказалась весьма приближённой к реальным конфликтным ситуациям. Например, каждый ход является лишь одним из возможных вариантов предсказанного игроками будущего. (Ну а разве было иначе? Да, иначе. Потому что ответный ход в старых правилах был последующим логическим выбором. При совмещении двух антагонистических ходов в одном ходе фактор вероятности возрастает многократно). Никакой математический аппарат не может дать строгого и точного выбора возможных решений в условиях неопределённости.

Ваша фигура вполне может не дойти до цели из-за препятствий и ловушек в процессе выполнения хода, внезапно появившихся в одновременном двухстороннем ходе. Но и дойдя до цели, ваша фигура может встретить там неоднозначные ситуации: атакуемая фигура может успеть убежать из-под удара… или свободную ранее ячейку может занять перед самым носом более близко расположенная фигура соперника. Или фигуру, которую можно было снять, вдруг прикрывает король.

Как видите, новая игра получила целый ряд новых правил. Но иначе никак было не усмирить «взбесившиеся» фигуры, которые при одновременных ходах только двух из них уничтожали всех, кто попадался им на пути. А ведь в реальном лесу все волки и медведи делают ходы одновременно! Вот в какой игре каждый миг своей жизни проводят более слабые обитатели леса, умудряясь не только выжить, но и воспитать потомство (!). Так что синхронные шахматы (СШ) — это уже более точная копия реальных куда более жёстких ситуаций — и в лесу, и в вашем квартале, и на международной арене. И она даёт немало аналогий для глубоких обобщений.

Например, многовариантные продолжения в игре в сочетании с непредсказуемостью результатов каждого хода часто приводят игроков к использованию жребия, если ситуация принципиально не подлежит точному расчёту. Такой способ известен с древнейших времён, когда фатализм преобладал в силу общепринятой философии всевластия рока и одновременного уничижения самого игрока как полноправной личности, способной принимать самостоятельные (то есть независимые от деспота) решения. Теперь ситуация кардинально изменилась.

Жребий необходим как признание невозможности логического выбора. Это очень важный момент. Мы должны чётко осознавать, что и в повседневных ситуациях существуют стратегические позиции, неподдающиеся точному расчёту. НО МЫ ИХ ДОЛЖНЫ НАУЧИТЬСЯ РАСПОЗНАВАТЬ. И спокойно бросать монетку при столкновении с такой ситуацией. Однако нас этому почему-то никто не учит! Из-за невежественного отрицания роли игровых технологий во многих отраслях нашей деятельности мы склонны к безграмотным решениям в чрезвычайно ответственных ситуациях, касающихся не только любовных интриг или конкуренции, но и при решении куда более судьбоносных проблем.

Ещё одним поразительным свойством синхронных шахмат является возможность осознанной блеф-игры. Этот эффект в комбинационных играх (кроме карточных) был впервые открыт именно в СШ, что не исключает его широкого использования в других игровых и конфликтных ситуациях. Что-то я не встречал в публикациях сообщений о том, что основатели Теории игр Д. фон Нейман и О. Моргенштерн посвятили в своей монографии покеру целых 30 страниц!

Блеф-игра — это сознательное использование неоднозначного исхода ситуации для оказания психологического воздействия на соперника в момент принятия решения. При этом игрок при одновременном выполнении ходов явно вторгается в будущее время. Блеф-игра развивает способность игроков к риску и неординарным решениям. И осознание того, что  их возможности в реальной жизни, изобилующей многовариантными играми с неограниченным количеством игроков, резко ограничены. То есть сила игрока становится не решающим фактором.

Ну что ж теперь — побежим к гадалкам и колдунам? Ни в коем случае! Ведь с тех времён, когда мы ещё сидели на деревьях, мы живём в вероятностном мире. Но так и не научились понимать, что все наши решения — это лишь одна из возможностей очередной спирали судьбы. То есть вероятность. И не более того!

В общеизвестной шахматной игре фигуры обряжены в рыцарские доспехи, мешающие нам понять, что на самом деле они — это абстрактные точки, мгновенно совершающие ходы в некоторой конфликтной модели. Традиционная шахматная партия — это лишь смена диаграмм, на каждой из которых изображена очередная абстрактная задача, почти не связанная с реальным временем и пространством. В любой момент при разборе партии игру можно прекратить и отложить её в шкаф на сотню лет. Или достать партию из архива любой древности. Снова и снова — это лишь смена диаграмм. И в каждой из них — ожидание ответного хода. Или серии ходов, жёстко связанных логической цепью детерминизма. Разве это — не бледная тень реальных ситуаций? Почему же мы так очарованы этой возможностью просчитать комбинацию? Не потому ли, что в реальной жизни мы гораздо более беспомощны? (Даже перед домочадцами, которые постоянно достают нас по мелочам, мешая нам решать глобальные проблемы — вместо того, чтобы ходить вокруг нас на цыпочках).

Новая система игры гораздо ближе к реальным ситуациям. Вместо соревнования двух жёстких логических схем, хорошо просчитываемых на большую глубину, — загадочная действительность в каждом ходе. Игрок, разумеется, пытается как-то повлиять на ситуацию, но вынужден признать, что самые блестящие его задумки могут быть опровергнуты уже в момент выполнения хода. Поэтому каждый ход совершается в необычных условиях вероятностного будущего. Причём решения надо принимать быстро. Прессинг и цейтнот — это обычные, а не исключительные условия нашей жизни! И очень часто решения приходится принимать в условиях неполной информации. Этому тоже надо учить.

Обыденная жизнь — это тюрьма. А мы — её узники, пытающиеся убежать из этой темницы в мечты… в кинофантазии… в религиозный экстаз… в привычки и обычаи… в свою (или чужую) семью… Н-да… Вот мы и пытаемся засушить бабочку, насадив её на булавку и поместив в свою коллекцию, чтобы подвести научную базу под её порхание над живым цветком. Такова наша участь. Будем изучать модели поведения мотыльков или типы взаимодействия шахматных фигур. А может быть, и людей в обществе? Например — столкновение интересов: кто раньше сделал сильный ход, тот выиграл. (Потом начинается передел со стрельбой в пользу тех, кто опоздал. И это мы уже проходили…). То есть взятие территории (или добычи). После опасного пути к цели вдруг обнаруживается, что добыча уже ушла из-под носа. На неё может наложить лапу либо государство, либо местный феодал, либо конкурирующая фирма… либо шайка. И начинается спор за добычу. При этом всё происходит как бы в условиях реальной гарантированной конституцией свободы. И вдруг выясняется, что свобода сильных — это реальность, а свобода слабых — это анекдот. (Помните классику? — Завтра всех вас будем вешать. Вопросы есть? — Есть! Верёвки приносить?..) Но всегда ли речь идёт только о соперничестве? Есть же и примеры плодотворного содружества. Но мы пока не рассматриваем практически неисследованный материк кооперативных игр. И зря.
                                         
Часть 2. Первые синхронные шаги по дебрям шахматного королевства                                                            

Кто же первым обратился к этой теме? Было бы большой наивностью утверждать, что кому-то удалось «застолбить» приоритет в этой сфере. Повторяется история с гексашахматами. Британцы умудрились даже создать международную федерацию указанной игры, весьма далёкой от совершенства. Ведь ни И. Шафрану (Россия), ни В. Глинскому (Польша-Англия) не удалось создать классического варианта игры. Ситуация же с синхронными шахматами куда более сложна. Ни V.R. Parton (1971), ни А. Я. Красовский (2003 — ?..Украина), ни В.А. Королёв (1991, 1995…СПб) не могли дать совершенный вариант синхронных шахмат. Ранний вариант В. Трубицына (1994) тоже не был лишён недостатков: слишком сложной была проблема даже для автора Общей шахматной теории. Но этим и прекрасна новая игра: она требует целую когорту создателей. Изобретение шахмат продолжается! (Вопреки, кстати, фельдфебельским окрикам из спортивных федераций. Не те времена…).

Приводим ради объективности публикацию В. Партона в любезно предоставленной нам автором британской энциклопедии Р. Причардом.

SYNCHRONITIS C. V.R. Parton (1971).
A variant designed, part tongue-in-cheek, to achieve absolute equality. On each turn, both players write down their moves and then declare them to each other, the board position being adjusted accordingly. There are three anomalous situations to be resolved:
[1]  Both moves are to the same square. In this case, White captures Black if the disputed square is in Black's half of the board and vice versa.
[2]  Reciprocal capture. Both pieces are removed from the board.
[3]  Illusory capture.
A capturе is recorded but the square is vacant because the piece has simultaneously moved away. If the capturing piece is superior in rank to the piece that moved away, then it is captured on the same square from which it moved. Descending order of rank is K, Q, R, B, N, P. If the capturing piece is equal to or inferior in rank, there is no capture and both moves stand. Since both kings can be mated simultaneously, Synchronistic C can claim to be more equal than others (CHC). Compare SYNCHRONOUS C, TURBO C.

Как видите, описание идеи довольно скромное и не претендующее на глубокое осознание СШ.
Мы располагаем также обширной статьёй петербуржца В. Королёва, в которой он подробно излагает свои взгляды на указанную проблему, и предоставленной им статьёй киевлянина А.Я. Красовского.

В. Королёв пишет, что для него история синхронных шахмат началась с Ленинградского конкурса изобретателей комбинационных игр под девизом «Игры в защиту мира», организованного В.Н. Беловым в 1991 году, в котором В. Трубицын был членом жюри в секции шахматных и шашечных игр. На этом конкурсе В. Королёв получил диплом победителя и приглашение отправить описание своего варианта синхронных шахмат (СШ) в британскую энциклопедию шахматных вариантов Р. Причарда. Там это краткое описание и было опубликовано, так как правила В. Королёва имели ряд отличий от уже известного варианта В. Партона, опубликованного в 1971 году — но Королёв об этой публикации ничего не знал. Гораздо позже (1995) В. Королёв опубликовал на одном из форумов свою статью «Синхронные шахматы — логика или абсурд?» (ссылка на перепечатку в сети интернет).

В этой статье В. Королёв предлагает 2 варианта игры: «с большим количеством новых элементов, нацеленных на увеличение занимательности» — и более приближенный к общеизвестным шахматам. При этом он допускает, что:
1. пешки при движении навстречу друг другу по вертикалям сталкиваются и погибают (?)…
2. атакующие друг друга фигуры меняются на доске местами (?)…
3. пешка, столкнувшись с королём, погибает (?)…
4. имеется возможность спасти атакуемую фигуру героическим поступком другой фигуры, которая «закроет грудью» нужную фигуру от гибели (?)…
5. предложена ситуация всеобщей обороны — по сути пропуск хода, при котором атакующая фигура может снять атакуемую только ценой собственной жизни (происходит размен вместо взятия) — (?)…
6. существует и другая ситуация из того же «театрального» арсенала приёмов — так называемая засада. При этом атакующая засаду фигура гибнет, а атакуемая «отсиживается в окопе» (?)…
7. допустим также выигрыш по очкам посредством сравнения ценности снятых фигур после окончания партии (?)…
8. блестящей находкой, тем не менее, явилось утверждение, что пешка, промахнувшаяся при взятии, когда снимаемая фигура успевает убежать, имеет право выполнить необычный диагональный ход и остаться на том месте, где была атакуемая фигура. (Однако по новейшим представлениям пешке в любой ситуации нельзя делать диагональный ход. Здесь она должна сделать Ход Сыча (S) — то есть, фыркнув, остаться на месте)
9. успешно автор справился и с задачей в ситуации погони: ладья, желающая снять убегающую пешку, должна делать пошаговые ходы для её снятия, что позволит пешке успешно убегать от столь грозной погони; для начальной стадии написания правил это был успех.

Забавно, что В. Королёв пишет как бы с сожалением о том, что новую игру невозможно алгоритмизировать… что невозможна игра с собой… что ответные ходы соперника невозможно угадать. А ведь всё это как раз и является достоинством новой игры, которую автор вообще не собирался отнести ни к одному варианту шахмат. Прилагаемые им пробные партии очень слабы. В 2006 году В. Трубицын предложил ему сотрудничество в сфере создания более совершенных правил СШ, но это предложение его не заинтересовало.

Ознакомившись со статьёй киевлянина А. Красовского «Независимые шахматы», в которой описан его подход к созданию практического варианта игры, мы поняли следующее.
Арнольд Янович очень робко обозначил необходимость создания игры с одновременным выполнением ходов: оказывается, всего лишь для того, чтобы уравнять шансы игроков. На самом деле задача куда более глобальна: сделать прорыв в новую сферу шахматного мышления.

А. Я. Красовский на удивление очень робко ведёт себя перед традиционной игрой и её охранителями. Зачем-то предложил уточнять их кодекс, который вообще не подходит к новым полномасштабным событиям синхронных шахмат. (Кстати, название «независимые шахматы» чрезвычайно неточное, оно совершенно неприемлемо. Как и традиционная расстановка фигур).
Далее идёт очень путаное изложение новых правил игры. Например: «Если одна из фигур перемещена на поле, занимаемое фигурой противоположного цвета, которая на этом же ходе была перемещена на другое поле, то в новой позиции обе указанные фигуры остаются на доске, занимая поля, на которые они были перемещены. Как частный случай данного правила возможен обмен местами двух фигур противоположного цвета». Очевидно, речь идёт о ситуации, когда атакуемая фигура не застает на месте жертву, убежавшую от атаки в этом же ходе. Что вполне приемлемо. А вот заключительная фраза предполагает — видимо, при взаимной атаке — обмен исходными позициями. Но почему не взаимное уничтожение? Ведь фигуры двигались навстречу друг другу! Вместо этого предлагается инверсия (как и Королёвым).

Далее: «Если две фигуры противоположного цвета перемещены на одно и то же поле, то обе фигуры снимаются с доски: аннигиляция». Полная путаница! Элементарный спор за ячейку выдаётся за столкновение.

Далее: если фигура (но не король!) ставится под угрозу, то соперник получает право на дополнительный ход (!) для взятия указанного храбреца, если сочтёт это необходимым. Зачем же так наказывать игрока, предлагающего изящные комбинации с жертвами? Да ещё с нарушением регламента ходов? Пусть эта жертва сыграет в следующем ходе. А как же иначе? Автор тут демонстрирует полное непонимание сути синхрошахмат.

Игра пешек. «Она подчиняется тому же правилу, что и игра фигур, то есть возможны взятие пешки пешкой другого цвета, обмен пешками разного цвета занимаемыми полями (??), занятие поля пешки противоположного цвета без её взятия, наконец, аннигиляция пешек (не проще ли сказать размен?)». Здесь мы видим взятие, опаздывание взятия, обмен полями и размен. Ясно, что обмен полями неприемлем. (Кстати, правило взятие пешки на проходе, до сих пор существующее в общеизвестной игре, — из той же категории нелогичных правил. Его давно следует отменить).

Игра королей. «Короли могут: обменяться полями (опять та же ошибка!)… преследовать оппонента (!) пока тот ни окажется под защитой своих фигур (что абсолютно невозможно!) … совершать взятие (!) оппонента с завершением партии в свою пользу, если в процессе очередного хода король занял место своего оппонента, а партнёр записал ход любой другой фигурой кроме короля». Всё неприемлемо! Короли не могут нападать друг на друга или «обмениваться полями». Король лишь может записать ход ХПС на промежуточную ячейку — только в надежде, что король соперника в тот же момент отойдёт в сторону. А если не уйдёт, то произойдёт ход сыча (на месте). Что касается взаимного мата, то он вполне возможен, но не королями.

Главным преимуществом синхронных шахмат А. Красовский считает «принцип абсолютно равноправных условий для игроков». И возросшее число вариантов при одинаковой глубине анализа — как и «возрастание интуитивного начала в выборе и осуществлении стратегии партии, в выполнении тактических операций, в построении плана игры». Что «способно отодвинуть на значительно более отдалённое будущее победу компьютера над сильнейшим из гроссмейстеров».

Главное преимущество синхронных шахмат, на наш взгляд, — это прежде всего перевод игры из искусственного пошагового режима в режим реального времени (хотя и дискретного из-за нашей неспособности быстро отследить результат перемещения и взаимодействия фигур на доске). И перевод игры в систему одновременного выполнения ходов. (Ведь в реальном мире почти не существует поочерёдный «обмен ударами», многие процессы идут одновременно — а вся такая реальность полностью выпадает из примитивной схемы с поочерёдными угрозами). И перевод взаимодействия фигур в аналог физического пространства. И вторжение в незыблемый принцип сохранения причинно-следственных связей. Что позволило в итоге получить игру с фантастическими возможностями, а именно:

1. с отсутствием (в общем виде) прикрытия фигур (крышевания)
2. с невозможностью немедленного возмездия
3. с новым многообразным взаимодействием фигур (столкновение, спор за ячейку, ход с предсказанием событий, перехват, ход под шах, абсолютное прикрытие королём в знак уважения «к власти», исключительное взаимное прикрытие пешек, одновременный шах или мат и т.д.)
4. с невозможностью точного расчёта вариантов игры
5. с полноценной блеф-игрой в ситуации многовариантного взятия
6. с равными возможностями для игроков с первого хода

К сожалению, А.Я. Красовский даёт очень слабую и далеко не полную характеристику игры. Тем не менее, в результате дальнейшей работы над указанной темой его ранняя статья была переслана им в Германию своему сыну Андрею Красовскому. В итоге в немецком журнале «Roshade» # 1, 2003, pp. 71-72 появилась небольшая статья в развитие идеи Арнольда Яновича Красовского за подписью трёх авторов: R.Hansmann, A.A. Krasowsky (сын), A.J. Krasowsky (отец) — «Synchron-Schach». Этой статьёй мы не располагаем.

Эффект блеф-игры в СШ с единым течением времени возникает при многовариантности одновременно выполнямых ходов с учётом упреждающей ответной реакции, которая рассчитывается в предполагаемом психологическом диалоге. Если цепочка логических ходов бесконечна, оба соперника могут бросать монетку или сделать ход наугад без её помощи. Другой полюс игры — это одновременность хода из-за сложившейся ситуации при возможности мата или отсутствия других перспективных ходов. Крайние позиции, однако, встречаются не так часто. Поэтому игра проходит в среднем диапазоне с большим вариантов ходов, которые, однако, в условиях жёсткого прессинга не всегда доступны.

Забегая вперёд, скажем о двух новых странных правилах СШ: абсолютное взаимное прикрытие пешек, не позволяющее их снимать фигурам противника, и абсолютное прикрытие фигур и пешек своим королём. Не кажется ли тебе, уважаемый читатель, что правило, запрещающее фигурам нападать на прикрытые пешки, выглядит довольно искусственным? Как, впрочем, и запрет на снятие прикрытых королём пешек и фигур? Мы думали об этой проблеме. И пришли к выводу, что это как раз тот случай, когда на наших глазах в новейшей конфликтной модели рождается не исключение из правил, а некоторый объективный закон — впрочем, давно известный в мире животных и в социологии. Он заключается в том, что выживаемость вида животных находится в прямой зависимости от того, насколько член прайда или стаи защищён от внешних врагов своей матерью, другими членами семьи, вожаком или всей стаей. Понимают ли это сами животные? Это вряд ли… В социологии проще. Место инстинктов занимают осмысленные действия, основанные на горьком многовековом опыте. Но закон — один и тот же.

Скорее всего — это неосознанное инстиктивное поведение, которое уже на стадии животного мира способно дать феноменальные результаты в жизненно важных вопросах.

Когда В. Трубицын создал кардинально новую шахматную игру с одновременным совершением ходов, он, прежде всего, как никогда ранее, приблизил её к РЕАЛЬНЫМ УСЛОВИЯМ групповго конфликта, где описанный выше инстинкт взаимной поддержки давно действует. Борясь за абсолютную чистоту неких абстрактных правил полной свободы индивидуума (или шахматной фигуры), мы хотели отменить реально существующий в групповых конфликтах закон поддержки. И наша игра вместе со своими фигурами погибла, рассыпалась… Вот почему мы были вынуждены внести изменения в правилах игры. Но мы уже не считали их надуманными, если они определяли некоторый порог выживаемости всей системы. Если не ограничить непомерные аппетиты наиболее активных фигур, игра не состоится: погибнут все. Нам кажется, что этот вывод давно не является новостью и люди, имеющие отношение к управлению обществом, знают об этом — но не всегда способны сохранить необходимый баланс претензий и тем самым сохранить в цивилизованном виде само общество, не ввергая его в пучину великих (или мафиозных?) потрясений.

Неужели комбинационные игры высшего класса имеют самое прямое отношение к решению проблем управления общественными процессами? Теперь в этом трудно усомниться. Но мы возвращаемся к предыдущему тезису. Фактор прикрытия не является новостью, но нам удалось обнаружить его новые формы и показать их роль в модели группового конфликта. (По сути — формализовать множество ситуаций реальной действительности и привести их к общему знаменателю). Как нам представляется, правила, учитывающие объективные законы развития природы и общества, способны внести ясность в некоторые чересчур идеологизированные (вплоть до примитивного начётничества) модели поведения.

 

                                             Глава III.

         ОТ ИНДО-ЕВРОПЕЙСКИХ ШАХМАТ — К СИНХРОГЕКСУ

Часть 1. Шахматный покер на общеизвестной тетрагональной доске

                          Правила синхрошахмат

Синхронные шахматы (СШ) — это, безусловно, шахматы сверхбудущего. Что имел в виду известный российский шахматный историк Исаак Линдер, упомянув этот термин, мы так и не узнали. Но они, безусловно, относятся к шахматам третьего тысячелетия, поражая нас необычными правилами игры и новыми возможностями, вытекающими только из одновременности выполнения ходов. Как можно впоследствии убедиться, СШ не лишают нас здравого смысла — они лишь знакомят нас с новой логикой.

Исходная расстановка фигур. Игра происходит между двумя игроками общеизвестным комплектом фигур. Забегая вперёд, можно сказать, что мы вовсе не хотели безо всякой причины отходить от общеизвестных правил игры, но, как выяснилось, стандартная расстановка шахматных фигур абсолютно не подходит для синхронных шахмат. Как и сама доска. Потому что возросшая сила  фигур (и, прежде, всего коней) практически делает игру в начальной стадии чрезвычайно хаотичной. Игроки, как правило, начинают охоту за блокированными ладьями, другие дебюты становятся почти невозможны. Это катастрофически обедняет игру. Поэтому следует сразу отказаться от стандартной расстановки фигур — и, прежде всего, разблокировать ладьи. Но вариантов спасения игры много. И один из них — перенос СШ на гексагональную доску. (Этот вариант игры мы назвали синхрогекс. Но рассказ о нём — в конце книги).

Максимальный вариант на первой стадии постижения новой игры состоял в том, чтобы разрешить игрокам произвольно расставлять все фигуры (разумеется, кроме пешек) по своему усмотрению скрытно друг от друга. (Вероятно, временно закрывая фигуры специальным лёгким экраном). На нём можно и остановиться, но это не мешает игрокам в любительской партии попробовать другие варианты. Во втором номере уральского журнала «Интеллектуальные игры» за 2006 год Евгений Гик опубликовал статью «Фишеровские шахматы». Главной новинкой предложенного Фишером варианта игры как раз и является уход от энциклопедии дебютов за счёт кардинального изменения исходной расстановки фигур — с тем, чтобы спасти шахматы от самоубийства. После изучения нескольких вариантов был выбран вариант расстановки, при котором в рэндом-турнирах исходную расстановку определяет компьютер из 960 вариантов с соблюдением трёх условий: слоны у каждого игрока должны быть «разнопольными», ладьи должны находится по разные стороны от королей и обе шахматные дружины (то есть монады) должны быть зеркальным отражением друг друга.

В синхрошахматах ситуация несколько другая. Из-за невероятно возросшей эффективности фигур любая защита при классической расстановке рассыпается в пух и прах. Именно этот факт стал основной причиной отказа от стандартной расстановки фигур. Но вторая причина — та же, что и в фишеровских шахматах. Вероятно, нам следует сразу заложить в игру достоинство свободной расстановки, окончательный вариант которой сразу трудно определить. Лишь игровая практика подскажет лучший вариант. Первая примерная партия была сыграна без права игроков произвольно расставлять фигуры. После чего стало ясно, что игру надо спасать от слишком взрывного характера шахматного сражения.

Порядок выполнения ходов заключается в том, что при равном времени на обдумывание соперники записывают ходы на бумаге и одновременно передают записки судье. Тот оглашает их и производит перемещение фигур. При отсутствии судьи эту операцию производят сами игроки по обоюдному согласию. Возможен и турнирный вариант партии. При этом идёт строгий учёт времени обдумывания ходов. Например, в первом ходе часы у обоих соперников запускаются одновременно, но если игрок «А» остановит свои часы раньше, тогда игрок «В» получит штрафное время, которое будет компенсировано во втором ходе (и далее — во всех чётных ходах).
При перемещении фигур на доске возникает несколько необычных ситуаций. Но далеко не сразу мы поймём, что одновременность ходов — это не просто ещё одно чудачество. Как оказалось, этот вариант таит в себе не только массу новых возможностей, но и претендует на полный пересмотр философии игры. До сих пор мы  были навсегда ушиблены старой поочерёдной системой ходов, не понимая, что она искусственно завела нас в ложную картину действительности. В настоящем мире всё обстоит куда катастрофичнее. Но нам, как маленьким детям, было приятно прятать голову в буфет от страха и убеждать себя в том, что если мы не видим страшного кота, то его и нет на самом деле.

                          Взаимодействие фигур.

Главной особенностью СШ является запаздывание возмездия. Дело в том, что при синхронном выполнении двух ходов (которые, по сути, сливаются в один ход, выполненный двумя сторонами) почти всегда невозможно немедленное возмездие за снятую фигуру даже в том случае, если она была прикрыта, так как ход возмездия игрок может записать только после паузы, во время которой соперник запишет убегающий ход — а убежать из-под удара в следующем ходе фигура всегда успеет. Таким образом, в общем виде в синхронных шахматах прикрытия фигур на практике не существует (об исключениях — см. ниже — как и о редкой возможности всё-таки отомстить за урон уже в текущем ходе).
При выполнении передвижения фигур следует помнить, что для точного расчёта сложных ситуаций принято считать, что мы передвигаем не деревянную фигурку, а лишь символическую точку из центра игровой ячейки до центра другой, куда записан её ход. (И это расстояние в спорных случаях можно легко замерить линейкой). Принято считать, что фигуры (в виде точек) перемещаются по поверхности доски с одинаковой скоростью по всем направлениям, но для упрощения игры мы не будем пользоваться хронометражем, так как нам достаточно лишь измерить пройденный путь фигуры линейкой.
Во время передвижения фигур в синхронных шахматах часы у игроков должны быть выключены. Это вызвано тем, что такая пауза крайне необходима по многим причинам. Даже компьютеризировав игру, мы не успевали бы следить за меняющейся ситуацией на доске. (Тем более, что один из игроков будет думать быстрее. В жизни, разумеется, так и происходит: пока медлит один игрок, другой успевает сделать несколько ходов. Шахматной игры по такой схеме пока ещё нет, но кто знает — быть может, что будет со временем и такая игра?).
Нельзя не сказать и о том, что СШ по сути выводят шахматную игру в реальное физическое пространство. Например, во время выполнения синхронного хода фигуры могут реально столкнуться. Учитываются и другие эффекты в изменившейся среде обитания фигур. (Таким образом, одному из авторов этой публикации удалось дважды выполнить такое преобразование игрового пространства — сначала в го, теперь — в шахматах. И в обоих случаях с убедительным результатом).

                          Стандартные ситуации новой игры.

1. Ситуация взятия фигуры происходит по старым общеизвестным правилам: погибшая фигура снимается с доски, а на её место ставится атакующая — в соответствии с записанным ходом.
Снятие убегающей фигуры состоит в том, что снимаемая фигура при выполнении синхронного общего хода всегда успевает убежать. Тогда атакующая фигура, прибыв на пустую ячейку, вместо снятия фиксирует лишь своё обыкновенное перемещение, что удобно записывать в виде дроби: в числителе пишем намечаемое снятие, но если оно не состоялось, то в знаменателе записываем окончательный результат, то есть простое перемещение. Такая ситуация называется сюрпляс.
Ситуация усложняется в том случае, когда снимающий ход записан королём. Ведь после убегания всех фигур (кроме пешки) опустевшая ячейка остаётся под их угрозой и король не сможет пойти под шах. Тогда он будет вынужден вернуться на своё старое место, пропуская ход. Такой отпугивающий «ход на месте» называется ходом сыча (ХС).
Следует помнить о том, пешка, опоздавшая снять убежавшую фигуру или пешку, выполнит ранее запрещённый ход по диагональному направлению.

2. Ситуация погони возникает в том случае, когда один игрок предлагает другому размен фигурами (например, конями или слонами), а соперник уклоняется от размена подряд несколько раз. И поскольку гексагональная доска пластичнее тетрагональной, то рисунок погони будет более гибким...

3. Ситуация столкновения фигур возникает в том случае, когда одновременно перемещаемые фигуры (в виде точек) окажутся при пересечении своих трасс в одно и то же время в месте «аварии», то есть в центре какой-либо ячейки (или на стыке двух ячеек — при чётном количестве ячеек, лежащими между движущимися в лоб фигурами). При столкновении обе фигуры снимаются с доски. Чаще всего столкновения являются делом случая, но у игрока всегда есть шанс угадать следующий ход соперника и на пути перемещения чужой фигуры подставить свою в качестве камикадзе — кстати, не всегда менее ценную. В этом случае к месту аварии первой может прибыть подставляемая фигура и остановиться там, ожидая аварии. Такая ситуация называется перехват. Перечислим типы столкновений:
                         - встречное
                         - боковое
                         - вдогонку (если у убегающей фигуры записанный путь короче).
При пересечении трасс ладьи и слона столкновений никогда не    бывает, так как расстояния по диагоналям (по центрам ячеек) никогда не совпадут с расстояниями по ортогоналям: катет короче гипотенузы, а их соотношение всегда выражается дробным числом. (Это же касается и ситуаций с участием ферзя). В первых вариантах игры это было осмыслено не сразу, мы допускали указанные столкновения с округлением пройденных расстояний.

Трассы передвижения коней следует рассматривать в виде прямых линий на поверхности доски (хотя на самом деле кони как бы парят над доской). Их встречные столкновения элементарны, они являются просто взаимным разменом. В других ситуациях близко стоящие кони (в том случае, когда игроки не желают размена) могут случайно столкнуться при одновременном выполнении хода. При этом общая картина столкновения всегда будет выглядеть симметричной схемой. Коня во время выполнения им хода можно перехватить только конём. Сам же конь может сыграть роль камикадзе для других фигур во многих ситуациях — но только после того, как он опустится на доску и прибудет в точку «аварии» раньше перехватываемой фигуры. (Вообще перехват возможен только на трассе передвижения фигур, так как в конечном пункте, где встретятся обе фигуры, произойдёт не столкновение, а спор за ячейку).
При расчёте перехватов можно убедиться в том, что двухшаговый слон успевает перехватить четырёхшаговую ладью, конь не успевает перехватить двухшаговую ладью, а вот трёхшагового слона — может. (Здесь правила пишет только геометрия).

Столкновение двух пешек невозможно, нельзя пешечное сражение превращать в шашечную «игру в Чапая». Между двумя встречно идущими пешками может быть лишь спор за ячейку, разрешаемый только жребием — но только лишь в том случае, когда между пешками есть свободная ячейка, за которую может возникнуть спор при одновременной записи пешечных ходов. Кроме этого мы не применяем абсолютно нелогичное правило взятия пешек «на проходе».

4. Ситуация спора за ячейку возникает в том случае, когда оба игрока записали перемещение своих фигур в один и тот же пункт доски. Конфликт разрешается следующим образом. Ячейку займёт фигура, прибывшая в неё первой. Для этого достаточно замерить длину её пути по центрам ячеек: он у неё окажется короче. Если пути равны по длине, значит фигуры прибыли в ячейку одновременно. Тогда в силу вступает ранговый принцип. Полный ряд фигур по старшинству выглядит следующим образом (как в жизни — сильный всегда прав): ферзь, ладья, слон, конь, пешка. Кстати, при равенстве рангов двух спорящих фигур бросается жребий, как и в ситуации стохасто: (Z). Только игровая практика подскажет правильность рангового ряда, он вполне может быть уточнён. Король вообще выпадает из рангового ряда — потому, что он не может записывать ход под шах, спора не получается. Он лишь имеет приоритет в споре за ячейку перед пешкой.

Хотя король под шах идти не может, он может записать туда ход с предсказанием событий (ХПС) — в расчёте на то, что соперник уберёт угрожаемую фигуру. Но надежда на это невелика. Скорее всего, король останется на месте и пропустит ход. Вместо ситуации спора будет ситуация ХПС.
Важное уточнение: следует не путать спор за ячейку с аварией.Такая путаница может возникнуть, когда трассы двух фигур заканчиваются в одной точке. Тогда возникнет не авария, а спор за ячейку. Необходимым условием аварии является тот факт, что хотя бы одна трасса у фигур идёт дальше места аварии. (Что легко понять на примере столкновения двух автомашин: при самостоятельной остановке обеих машин в момент касания аварии не будет).

5. Ситуация хода с предсказанием событий (ХПС) возникает в том случае, когда игрок записывает ход в надежде, что в момент перестановки фигур ситуация успеет измениться (например, к моменту прибытия его фигуры в ту или иную ячейку — или на трассе перемещения фигуры). Это правило даже даёт возможность королю ходить под шах (со слабой с надеждой, что именно эту угрозу соперник сам желает немедленно убрать), либо двигать свою фигуру в любой занятый фигурой соперника пункт (думая, что он будет ходить именно этой фигурой) и т.д. При этом, естественно, если вы ситуацию не угадали, то ошибочное перемещение вашей фигуры не состоится. Фигура вернётся на своё старое место, пропуская ход, и вы потеряете темп. Что внешне будет напоминать отпугивающий ход сыча.

Разберём ситуацию ХПС в такой позиции. Например, вы ожидаете, что соперник в настоящее время записывает ход на снятие вашей фигуры. Желая быть хитрее его, в тот же момент вы заранее записываете снятие его атакующей фигуры — в том пункте, где находится ваша атакуемая фигура. То есть вы как бы записываете снятие своей собственной фигуры! Что произойдёт? Если ваш «мститель» прибудет к цели раньше соперника, то он увидит свою фигуру и просто вернётся на старое место, сделав ход сыча. А чуть позже прибудет атакующая фигура и уничтожит свою жертву. Но если ваш «мститель» прибудет после этого события, то он успеет отомстить обидчику, уничтожив его. И тогда, таким образом, произойдёт редкий взаимный размен в сложном синхронном ходе. Это и есть вот такое сложное прикрытие фигуры, но только в момент атаки на неё. Это прикрытие запрещает вам снимать вашу фигуру — вы лишь получаете шанс снять атакуемую фигуру в том же ходе. Но размен в этом случае может получиться крайне ущербным, если менее ценная фигура атаковала вашу, более ценную.

Вот ещё пример. На вероятной трассе движения вашей ладьи находятся 2 фигуры соперника. Вы записали ход ХПС со взятием дальней фигуры — в расчёте на то, что соперник как раз собирается убрать свою ближнюю фигуру. И когда так и происходит, у вас появляется шанс взять дальнюю фигуру при освободившейся трассе. Если вы не угадали, то есть ближняя фигура осталась на своём месте, то произойдёт столкновение? Нет. Такой ситуации допустить нельзя, так мы тогда превратим шахматы в «Чапая». Неудачно атакующая фигура выполнит «ход сыча» и вернётся на своё место. Таким же образом можно объявлять и шах, который, собственно говоря, можно спокойно игнорировать, если ваш король остаётся на старом месте. (Пример: король соперника стоит на a1, а вы записываете ему шах на a2 в расчёте на то, что он туда прибудет в этом же ходе. Пользуясь ходом ХПС, вы можете выиграть темп — но с таким же успехом и упустить инициативу).
Другой пример. Ожидая прибытие чужой фигуры на пустую ячейку, вы коварно записываете туда с небольшим опозданием снимающий ход с предсказанием событий (ХПСС). Но чужая фигура не дошла — или вообще был сделан ход другой фигурой. Тогда ваш ХПСС с неудавшимся снятием должен быть наказан возвратом вашей атакующей фигуры. А если вы просто пошли туда же без ХПС, то ход будет засчитан как простое перемещение. Таким образом, синхронные шахматы всё чаще демонстрируют свойство нарушать причинно-следственную связь между настоящим и будущим временем в её простейшем истолковании вроде «шишка на лбу всегда возникнет только после удара лбом о закрытую дверь» — следствие идёт за причиной. Но тот, кто умеет общаться с будущим, может изменить его содержание уже сейчас, как бы перемещая себя в будущее и производя в нём активные действия. Так, может быть, некоторые шишки возникают на лбу сейчас только потому, что наш лоб получил удар из будущего? Ведь всё наше будущее (вплоть до личной судьбы и истории человечества) давно определено целым каскадом ходов ХПС. И хорошо бы было нам получше узнать этот механизм, не так ли?

Между прочим, в арсенале СШ существует теоретическая возможность уничтожения собственных фигур. Мы уже неоднократно доказали, что СШ гораздо ближе к действительности, чем общеизвестные индо-европейские шахматы. А жизнь даёт нам немало примеров репрессивных ходов во все эпохи — далеко за пределами шахматной доски. Мы пока не применяем эту возможность в СШ, но категорического запрета на это правило мы не видим. Оно требует обсуждения — как и другие нюансы СШ. Новая система игры таит в себе неизвестные эффекты, которые только предстоит выявить в реальной игре. У нас просто не было времени все их обнаружить. Пусть это сделают другие.

6. Ситуация прикрытия в синхронных шахматах потребовала введения целого ряда ограничений и исключений. В противном случае из-за резко возросшей мощности фигур игра просто бы не состоялась:
           а) В любой ситуации всем фигурам запрещается убивать пешку, прикрытую другой пешкой или королём. Но самим пешкам можно атаковать везде и всегда любые пешки и фигуры.
           б) Все фигуры и пешки, прикрытые королём, неприкасаемы. Они образуют свиту короля в королевском замке. Фигуры, атакующие королевский замок — это «чужестранцы». Даже прикрывая друг друга, они не могут снять с доски неприкасаемых. Единственный шанс для атаки на свиту короля состоит в попытке угадать их ответный удар. Тогда чужестранец может геройски погибнуть уже вместе с неприкасаемым при столкновении. И сделать в замке брешь. Что случается крайне редко.
           в) Чужестранец может безнаказанно атаковать короля даже в королевском замке, если он проникнет на свободную ячейку под прикрытием своей фигуры, так как король не может снять прикрытую фигуру. Он будет вынужден только убегать — если есть куда. Или записать ход ХПС на снятие атакующего чужестранца в расчёте, что соперник либо уберёт его, либо уберёт прикрытие. Затем король, возможно, получит мат. Но на атакуемую фигуру можно записать снимающий ход не только королём — надо в любом случае сделать усилия для ликвидации шаха.
           г) Король всегда успеет прикрыть свою фигуру, если она находится в зоне досягаемости его одношагового хода (при этом применяется упрощённый вариант защиты — есть моменты, когда он чуть-чуть не успевает прикрыть фигуру, стоящую от него по диагонали, но король вовсе не соревнуется в скорости с чужими фигурами, он обладает абсолютным правом на прикрытие всех «стен» королевского замка). Игрокам рекомендуется при явной угрозе шаха не оставлять самые ценные фигуры без прикрытия короля.

7. Ситуация стохасто (Z) возникает при полной невозможности рассчитать или угадать продолжение партии. В результате чего игроки бросают жребий или ходят наугад, целиком отдавая себя случаю. В этой ситуации квалификации обоих соперников равны нулю. То есть наступает абсолютное равенство интеллектов. Вполне очевидно, что более слабый игрок будет заинтересован почаще сводить игру к более неопределённой ситуации с шансом победить чужой ум умышленной бестолковостью. И это — тоже игра, но совсем другого плана. Игрокам, привыкшим к шахматному детерминизму, остаётся лишь утешать себя тем, что вся наша жизнь никак не может состоять из одного абсурда. И синхрошахматы тоже. Но именно они способны вернуть нас из заоблачных хорошо просчитываемых абстракций к суровой реальности.

Теперь мы как бы вернули игральный кубик из чатуранги: круг эволюции замкнулся. Непредсказуемость стала третьим игроком безо всякой мистики — как реальный элемент нашего многовариантного мира. Это как раз то, с чем мы сталкиваемся в жизни на каждом шагу. Как и с чистым блефом в простейших ситуациях. Но настоящий блеф может быть только в сложных играх с арсеналом психологического воздействия между игроками — например, в синхронных шахматах. В стандартных играх чистого расчёта речь идёт только о замаскированных ловушках, которые в принципе можно разгадать, но чистый блеф, где царит случайный провокационный выбор, рассчитать невозможно. Это как езда на полосе встречного движения: кто куда успеет повернуть — не знает никто. Тем более, что один из адских водителей, возможно, сам готов столкнуться. Но и в этой жуткой ситуации мы способны накапливать опыт. После нескольких столкновений с одним и тем же водителем (!) мы можем попытаться обнаружить закономерность в его игре «в чёт и нечет». (Если, разумеется, останемся живы).

8. Ситуация блеф-игры (RR) знакома нам по карточному покеру. В шахматах — это не просто игра наугад, как может показаться, а осмысленная психологическая провокация, заставляющая соперника сделать ошибку при принятии важного решения. Разумеется, и в классике, и в СШ некоторые блеф-идеи могут осуществляться в виде многоходовых комбинаций. Но особенно остро они выглядят в СШ в ситуации, когда сразу несколько фигур у обоих соперников находятся под угрозой взятия. Или когда у обоих соперников имеются сразу несколько сильных продолжений.

                          Уточнение правил для короля

          а) Если королю объявлен шах, то его игрок должен записать одно из трёх действий на следующий ход: убежать королём, закрыть угрозу или записать снятие атакующей фигуры. 
          б) В момент объявления шаха рокировка вполне возможна, так как ход на убегание короля был записан до объявления шаха.
          в) Одновременный шах и мат обоим королям вполне возможен.
          г) Для короля не следует записывать ходы, которые могут привести к столкновению с пешкой: короля просто снимут с доски. Такая ситуация возможна только при ходе короля на ту свободную клетку, которую пересечёт чужая пешка на проходе (например, с горизонтали 7 на горизонталь 5). В этом случае король сыграет роль камикадзе.
          д) Король может записать ход ХПС под шах самому себе — из расчёта, что угрозу уберут. Но если не уберут, то король останется на месте. Очень похоже на ход сыча, но смысл другой.
          е) Спор за ячейку между двумя королями невозможен. Короли могут лишь упрямо записывать ХПС из расчёта, что один из них отступит и уйдёт в сторону. После третьей безуспешной попытки будет зафиксирована ничья.
          ж) Король может уйти от шаха даже в момент его объявления — если игрок, предвидя шах, предварительно запишет защитные меры. Но результат станет известен только после передвижения фигур. Так что от шаха можно уходить и с предвидением шаха в данном ходе, и в следующем ходе.
          з) Король может получить автошах от действий собственной фигуры, которая иногда будет  вынуждена  открыть  ему угрозу от чужой фигуры. Далее этот автошах устраняется как и обычный шах.

                          Условные сокращения

При записи партии есть новые нюансы. Объявленный шах может быть сразу аннулирован; намеченное взятие фигуры может не произойти из-за того, что жертва успела убежать; не сбылись предсказания будущей ситуации при записи ходов с предсказанием событий; король остался на старой позициях при выполнении хода сыча — и т.д. Объявленный, но несостоявшийся шах из крестика (+) превращается в окончательной записи в восьмилучёвую звёздочку(*). Записанный, но неосуществлённый ход — в многоточие, соединённое со знаком вопроса .?. Взаимное уничтожение фигур можно записать в виде знака #, спор за ячейку — (> <), многовариантную игру в зоне блефа — знаком (RR), бросание жребия (Z), шах (+), автошах самому себе (@+), мат (Х), вилку (Y) — ну и так далее с использованием общепринятых сокращений.

Другие неожиданные ситуации мы можем обсудить по ходу игры.

                          Зеркальный дебют двух коней

Приводится показательная партия под названием «Зеркальный дебют двух коней». Расстановка фигур стандартная, но короли не противостоят друг другу. Давайте хоть здесь устраним элементарную ошибку в расстановке общеизвестных шахмат. То есть чёрный король стоит на d8. (Из общей шахматной теории В. Трубицына следует, что вне зависимости от количества игроков в партии нельзя допускать зеркального противостояния королевских флангов — а при нечётном количестве игроков оно и невозможно).

1. Kg1 — Кf3                 Kb8 — Кc6
2. Kf3 — Кg5                 Kc6 — Кb4
3. Kg5 : f7+                Kb4 : c2+
4. Фd1 : Kc2               Фе8 : Кf7
5. Фс2 : h7                  Фf7 : а2 (RR) (Переход к многовариантной игре).
6. [Z] Ла1 : Фа2         [Z]  Фа2 : Ла1  (#) (Игра по жребию дала неполноценный размен).
7. Фh7 : g7 (Y)           Kg8 — Кf6 (RR)
8. [Z] Фg7 : Kf6          [Z] Лh8 — Лh6 (Снова ситуация стохасто).
9. Фf6 : Cf8 (+ Х)?    Сf8 — Сg7 (сюрпляс) Неизбежного мата нет.
    Фf6 — Фf8 + (Y)
10. Фf8 — Фg8+             Cg7 : Фf8 .?.
                                       Сg7 — Сf8 (*)
11. Фg8 : Сf7+ X .?.   Крd8 — Крe8   (Король успевает прикрыть слона).
      Фg8  (S)
12. ……….
В этой партии игроки, попав в зону многовариантной игры (RR), играли по жребию (Z). Но это не исключало их способности играть логически даже в условиях стратегического хаоса, что в реальной жизни встречается почти всегда.

                          Отрывок из рассказа «Вариант Джиммерфельда».

Рассмотрим ещё один пример блеф-игры из самой первой партии шахматного покера, помещённой в работе В. Трубицына «Теория игровых структур и её применение в комбинационных играх высшего класса» (СПб, 1994, рукопись, 4 экз. том 2, стр. 427-459.)
Белые: Крg1, Фс7, Лa1, Лd1, Cb3, Cc1, Kb8, а2, d4, e3, f2, g2, h3.
Чёрные: Kpe7, Фg5, Лg8, Cb5, Cf8, Kg4, Kh6, c6, d7, e4, f5, g6, h4.

Эта ситуация возникла в партии, описанной в форме рассказа. Партия якобы происходила между представителями Вычислительного центра Института проблем управления (Рин Эйсингер и Фарт Лауэй — чёрные) и Лабораторией нетрадиционных исследований Глинхейма (Сауэссон — белые). Мы приводим лишь выдержку из этого рассказа, которому автор дал окончательное название «Вариант Джиммерфельда».
                                                  ----
— Сейчас пора делать очередной ход. Не напасть ли нам слоном на ладью d1? Ведь мы тем самым подключим своего слона к пешечной атаке на белого короля, — заметил Фарт.
— А если Сауэссон нападёт на нашего короля? — возразил Рин.
— Это неизбежно, но без контригры мы совсем зачахнем. Мы зря не пожертвовали коня на пункте g4. Продвинув крайнюю пешку до пункта h3, мы поставили бы противника в затруднительную ситуацию: прорыв пешечной цепи был бы обеспечен. Но мы этот ход даже не обсуждали. Мы не стали рисковать — и поэтому получили бестолковую позицию.
— Ну, хорошо, записываем очередной ход.
36. Фс7 — Фе5+                     Сb5 — Ce2
— Рин, я думаю, что убегать королём нет смысла. Давай отпугнём ферзя конём. (И произошёл сюрпляс: атакуемая фигура легко ушла от угрозы, а её место занял конь — Т.В.).
37. Фе5 — Фg7+                     Kg4 : Фe5 .?.
                                               Kg4 — Кe5
— Что за абсурд, Рин? — простонал Лауэй. — Его ферзь влез, казалось бы, в самое пекло, а тошно не ему, а нам. Что за странная игра?.. У нас теперь под угрозой пешка, два коня и ладья. Кроме этого, нам объявлен шах и мы должны либо убрать короля, либо прикрыть его, либо записать ход, снимающий ферзя. Что делать?
— При любом уклонении короля Сауэссон тут же снимет ладью или коня. И продолжит охоту за другими фигурами.
— Да, Рин, эти ходы надо отбросить.
— А если мы прикрываем короля от ортогональных угроз одним из коней, Сау спокойно снимет ладью.
— Следовательно, Рин, мы должны записать ход: ладья снимает ферзя.

— НО ЭТО БЫЛ ПЕРВЫЙ ЛОГИЧЕСКИЙ ШАГ.
— В чём же состоит второй?
— А в том, что противник ждёт этого хода и спокойно слопает одного из двух коней, которые как два козла (по твоему предложению, Фарт!) будут спокойно стоять в своих стойлах. Вместо того, чтобы запутывать карты сопернику своими возможными угрозами!
— Ну и что из этого следует?
— Мы непременно должны попытаться спасти коня! Не исключено, что мы как раз закроемся тем конём, которого он уже наметил к закланию!
— Тогда НА ВТОРОМ ЛОГИЧЕСКОМ ШАГЕ Сауэссон непременно уничтожит ладью — в тот самый момент, когда мы будем спасать менее ценного коня!
— Но ведь он тоже рискует! Почему нам кажется, что это он ловит нас? А, быть может, мы ловим его?
Фарт отодвинулся от Эйсингера, чтобы лучше рассмотреть выражение его лица. Потом сказал:
— Мне тоже хотелось бы знать, кто кого ловит: заяц медведя — или медведь зайца? А время уходит!.. Не пора ли нам сделать самый глупый ход??
— Успокойся, Фарт: мы такие ходы делаем постоянно, но положение лишь ухудшается. Пора бросать монету! Если выпадет орёл, то будем снимать его ферзя.
— Оп-ля: орёл!
38. Фg7 : Kh6 !         Лg8 : Фg7 .?.
                                  Лg8 — Лg7
— Посмотри, Фарт, что нам принесла Фортуна: потерю ещё одной фигуры. А свой натиск мы не могли потерять, так как его у нас никогда не было…
— Это уж точно… Фиглимиссон в таких случаях говорил: что пропито, то не сгорит.
— Во что мы всё-таки играем: в рулетку или в шахматы?
— Рин, не отвлекайся, начинай логические ходы.
— Ход первый: два ферзя стоят рядом. Если мы не убьём его, он убьёт нас. Следовательно мы запишем ход: ферзь снимает ферзя. Теперь продолжай ты, Фарт.
— Ход второй: предвидя это, чёрные соглашаются на размен ферзей.
— А зачем нам размен, если у белых лишняя ладья? Лауэй, мы должны убрать своего ферзя в сторону.
— Поправляюсь: предвидя это, чёрные убирают своего ферзя поближе к королю...
— А в это время Сау спокойно снимает нашу ладью!.. Такой ход мог созреть только в башке у динозавра.
— Где же выход?
— Мы, кажется, это уже проходили: выход существует только в сознательном риске. Эта игра постоянно учит нас этому, но мы никак не хотим это осознать. Рискуя ферзем, мы должны спасти ладью!
— А вдруг Сауэссон уже знает о том, что мы научились рисковать?!.
— Я полагаю, что он в этом сомневается. Всё: отправляем записанный ход.
39. Фh6 : g6!            Лg7 — Лf7 !
— Рин, так это и есть блеф-игра, о которой предупреждал Сауэссон! Мы уже три хода просуществовали в этой игре.
— А у тебя нет такого ощущения, что мы спускаемся в колодец по верёвке, которая может оборваться в любой момент? С одной стороны, это как бы и забавно, но если посмотреть уже из колодца... Итак, ход 40-ой, стадия выбора варианта. Начинай, Фартоломео!
— Ход первый: два ферзя стоят рядом. Если мы не убьём его, он убьёт нас, Рин!
— Но это уже было. И мы спокойно рискнули оставить ферзя под ударом.
— Зная это, Сауэссон теперь непременно сделает самый простой ход: он снимет нашего ферзя!.. Нам нельзя дважды испытывать судьбу, Ринальди! Это не смелость, а глупость! Я записываю встречное снятие!
40. Фg6 : f5!              Фg5 : Фg6 .?.
                                     Фg5 — g6
— Извини, Фарт, но ты оказался недальновидным. В любом случае, белый ферзь не остался бы стоять в ячейке g6. Нам надо было опять рисковать: бросить своего ферзя и спокойно забрать ладью на d1. Но этот гениальный ход оказался тебе не под силу.
— Но риск был очень велик! !
— Да, конечно. Такова жизнь. Но ты, Фарт, не хотел проиграть, рискуя. Ну и что?.. Теперь ты проиграл безо всякого риска. Какая же разница?
— Все проще: противник переигрывает нас психологически, Какой, интересно бы знать, риск ты мог бы предложить в следующем ходе?
— Во-первых, не следует гоняться за ферзём противника: он всё равно убежит. Надо снова оставить под ударом своего ферзя и сыграть остро. Например, дать шах коро-лю конём. Сау непременно либо уберёт своего ферзя, либо спасёт ладью. Но вероятнее всего — ферзя.
41. Фf5 : e4+     Кe5 — Кf3 + [R]
— Вот видишь, Фарт, я угадал!
— Но упустил из виду, что в следующем ходе мы непременно должны записать только один-единственный ход: ферзь бьёт ферзя, А это означает, что мы лишены права выбора. Как, например, кролик перед удавом. И теперь Сауэссон будет решать, нужен ли ему этот размен. Но он ему, разумеется, не нужен, если его ферзь может без риска снять коня f3, который ходом назад решил удивить всех дурацким пируэтом. Лучше бы он стоял на своём месте, а мы взяли бы ладью.
42. Фе4 : Kf3   Фg6 : Фе4 .?.
                          Фg6 — Фe4
(Ну и так далее…)

                          Замечание о взаимодействии фигур в синхрошахматах

Для нас самих стало неожиданностью, что синхрошахматы (sinchess) оказались синтезом не только нескольких интеллектуальных игр, включая игру в кости или покер, но и стали способны копировать аварии движущихся объектов (или, если хотите, шаров, знакомых нам по игре в биллиард). Утешает лишь то, что игра в городки всё ещё не обнаружена…
Поскольку в СШ явно отражены свойства движущихся физических тел, то следовало бы продолжить обсуждение правил взаимодействия фигур с целью их уточнения.

Как нам представляется, в ситуации столкновения и перехвата фигур, предложенные правила СШ вполне удовлетворительны. А какие аналогии с реальными ситуациями — скажем, в механике — мы нашли бы, более пристально рассматривая ситуацию взятия? Что означает фраза: «Я взял фигуру»? Мы же играем не в карты. У нас есть версия, что в шахматах вообще никакого взятия фигур не происходит. Во всяком случае, в синхронных.
Разве атакующая фигура, как любое физическое тело, не обладает кинетической энергией? Разумеется, обладает. Тогда почему не признать, что движущаяся фигура при взятии другой фигуры просто выбивает из ячейки стационарную? После чего, лишившись кинетической энергии, она займёт место выбитой фигуры. Тогда термин «взятие» следует трактовать как ситуацию выбивания фигуры.
В этом же русле аналогий лежит проблема выбивания (то есть взятия) своих фигур — как один из вариантов правил СШ.

Рассмотрим ещё одно смелое предположение. Почему, собственно, король не может ходить под шах, если речь идёт только о взаимодействии физических тел? Что значит нельзя? Ведь противник сможет выбить короля только в следующем ходе, а к тому времени король успеет уйти или закрыться…
А вот ещё один острый вопрос. Почему мы думаем, что при аварии во время передвижения фигур исход всегда один и тот же: обе фигуры снимаются с доски. Так ведь должно быть только при взаимном столкновении на скорости. А если фигура налетает на подставку, прибывшую к месту аварии чуть раньше, то чем такая ситуация отличается от динамики при взятии (то есть при выбивании) фигуры? Вероятно, более высокой кинетической энергией. Так, быть может, произойдёт не авария, а всего лишь снятие камикадзе? Тогда пора спросить у автомобилиста: есть ли разница для него — врезаться в стоящий или движущийся автомобиль? Видимо, нет особой разницы.
Поэтому нам стоит оставить уже принятое правило: при подставке в аварии погибают обе фигуры. (Или нет? Думай, читатель! И опровергай нас, если сможешь!)
Нам кажется, что приведённые выше рассуждения в этом ключе продолжают активно расшатывать наши закостеневшие представления о сути шахмат. Но в конечном итоге мы должны придти снова к гармоничной игре — только на новом уровне. Иначе игра не состоится.

Часть 2. Синхрогекс — шахматы третьего тысячелетия

Испробовав минимально возможные изменения в общеизвестных правилах шахматной игры, мы убедились в том, что полномасштабное постижение блеф-шахмат никак не связано с нашим традиционным запылённым консерватизмом. Где же выход? Выйти за пределы единственно разрешённого варианта шахмат, являвшимся, как мы уже начинаем понимать, всего лишь эскизом к большой картине. В нашем распоряжении оказался вполне подходящий вариант — Гексофен, игра на более обширном и более пластичном гексагональном пространстве. (Тем более, что нигде не позаимствованная). Исходная игра выставлена на нашем сайте fishka.spb.ru. Насколько, однако, она подходит к блеф-игре? Этот вариант на гексагональной доске мы назвали Синхрогекс (Synchrohex). Следует ли и в этом окончательном варианте игры сразу предусмотреть свободную расстановку фигур в исходной позиции? И по каким правилам?

Напомним, что в гексашахматах для двух игроков при всей необычности нотации легко обнаружить и вертикали (их 11), и горизонтали (их 20, но на самом деле они являются чистейшими диагоналями). Пешечные шеренги в Гексофене стоят на 5-6 линиях, а в Синхрогексе ещё и на 7-ой.
Предлагаются следующие условия свободной расстановки:
1. Пешечная шеренга с двумя выдвинутыми вперёд пешками на четвертой и восьмой вертикалях постоянна для всех вариантов расстановки.
2. Ферзь, как наиболее активная фигура, всегда находится в углу доски.
3. Все 3 слона «разнопольны».
4. Все фигуры (кроме ферзя) располагаются на второй, третьей и четвёртой линиях в произвольном порядке. Две ячейки на пятой линии остаются пустыми.

Как видите, так называемая свободная расстановка оказалась ограничена целым рядом условий. Впрочем, вполне обоснованных после нескольких анализов игры. Между прочим, на открытом гексагональном пространстве король может дать абсолютное прикрытие 12 фигурам — то есть прикрыть все свои фигуры плюс 3 пешки! А в угловом районе доски — 5 и выше.
Пункты превращения пешек в другие фигуры — такие же, как и в Гексофене. Это первые 3 ряда ячеек в углу доски в количестве шести. Монада (то есть вся совокупность фигур и пешек у одного игрока) занимает 6 рядов ячеек в виде простого ряда чисел: 1, 2, 3, 4, 5, 6. Из 11-ти пешек 5 центральных достигнут пунктов превращения без взятия фигур за 5-6 ходов. (В общеизвестной игре — за 5). Со взятием фигур — за 4-5 ходов. Шесть фланговых пешек могут достичь указанных пунктов за 4-5 ходов, но только при условии снятия нескольких фигур, чтобы выйти в ячейки превращения (а52, а51, е05, е04, е15, е25, а у чёрных — зеркально).

Приводим показательную партию в Синхрогекс (П. Полуян — В. Трубицын. Белые против чёрных).
Белые: Кре04, Фе05, Ле14, Ле25, Са52, Са51, Се35, Ка53, Ка41, Ке15.
Пешки: а55, а54, а43, а32, а31, е03, е13, е23, е34, е45, е55.
Чёрные: Крс44, Фс55, Лс54, Лс43, Сс25, Сс35, Сс45, Кс34, Кс53, Кс52.
Пешки: с05, с15, с14, с13, с23, с33, с32, с31, с41, с51, а05(См. Д5).

     Белые                        Чёрные

1. а31 — а11                     с23 — с01 (Каждый из игроков хотел одним простым ходом и защитить свою слабую пешку, и напасть слоном на слабую пешку соперника, но удары оказались не только симметричными, но и взаимно устраняемыми).
2. е45 — е43                     с15 — е41 (Взаимное укрепление очень слабых пешечных флангов).
3. Ка41 — Ка22                Кс34 — Кс02 (Оба коня уже могут объявить шах).
4.Ссе35 — Се44+         Кс02 — Ке12+ (В синхрошахматах может быть ситуация автошаха, когда фигура своим ходом открывает шах своему королю. Такой ход сопровождается символом (@+). И это очень жизненная ситуация: правитель получает смертельную угрозу от своего же подданного! Но это вовсе не означает, что свои же фигуры уже готовы придушить монарха. Это - всего лишь тактическая хитрость. Тем не менее, мы на самом деле не знаем всех возможностей (и даже тайных желаний) шахматных фигур. Какой же пехотинец не мечтает стать министром обороны? Но только ли министром? А почему не самим королём?). В четвёртом ходе настоящей партии автошаха на самом деле нет. Просто слон объявил шах королю в то время, когда конь уже перестал закрывать линию атаки. В итоге мы наблюдаем одновременный шах двум королям. И надо признать, что он чреват потерями для игрока, который проморгает его начало).
5. Ка22 : Ке12 .?.           Ке12 : Се44 (сюрпляс со взятием).
    Ка22 — е12
Белые вынуждены ликвидировать шах — и чёрные тоже. Но у чёрных это «совпало» со спасением коня. Результатом их тактической комбинации стал выигрыш слона).
6. Ке11 — Кс02                Ке44 — Ке21
7. Кс02 — Ке51                 Сс25 — Сс04
8. е34 — е33                    Ке21 — Ке53
9. Фе05 — Фа41                с13 — с02
10. е23 : е11 .?. (ХПС)    с01 — е11  
      е23 : е11
У черных была проблема с защитой пешки с01. Можно было подкрепить её ходом с33 — с22, но это ослабило бы королевскую крепость. При общей оценке позиции становилось ясно, что белые всё успешнее стали увеличивать давление на левый фланг чёрных, который в скором времен может стать хорошим плацдармом для массированной атаки на короля. Для нас же особенно важно, что нам удалось обуздать взрывные дебюты и тем самым сохранить гармоничную игру, что было сделать далеко не просто — как и в сообществе полулюдей, где консенсуса как не было, так и нет. Новизна ситуации заключается в том, что ранее людским несовершенством занимались проповедники, педагоги, писатели и т.д. — а теперь своё слово могут сказать игротехники. Оригинальная игровая модель может выявить общие закономерности в самоорганизации и развитии сложных систем, включая человеческое общество. Или отдельную личность…).
11. е11 : с02                     Фс55 — Фс34
12. а32 — а22                     с14 : с02 (Белым пришлось отдать продвинутую пешку в обмен на блокировку атаки ферзя на свой левый фланг).
13. а54 — а34                с51 — а14 (Используя паузу, соперники строят обыч-ные пешечные построения на флангах в виде треугольников и ромбов — нечто вроде НЛО. Или диагональные цепочки. Только такие построения помогут пешкам выжить на периферии доски в начале игры).
14. Ка53 — Ка45                Сс35 : а11
15. Ке51 : с02                   Са11 — Са35
16. Ле14 — Ле54               Ке53 — Кс02
17. Ле54 : с05                   Кс03 — Кс11 
18. Фа41 — Фс21 (Y)      Сс04 — Сс22 (Казалось бы, белый ферзь может легко взять одну из трёх фигур, попавшихся на вилочку. Или хотя бы пешку с31. Но ему нельзя брать ничего! Потому что в этом же ходе конь может объявить шах. И пока он будет ликвидироваться, белый ферзь погибнет).
19. Фс21 — Фа03               Са35 — Са44
20. Фа03 : а05                  Кс52 — Кс21 (Белый ферзь не может сейчас без риска ни брать пешку с31, ни двигаться вдоль ловушек в центр доски. Ему пора выбираться вниз по вертикали, теряя драгоценный темп. Но пока прямой угрозы от закрытой конём ладьи нет, надо решить проблему двух уже сцепившихся в схватке коней в центре доски).
21. Кс02 : Кс21                  Кс21 : Кс02     (#) -  (взаимный размен)
22. Фа05 — Фа25               Кc53 — Кc21
23. Фа25 — Фа24               Лс54 — Ла05
24. а22 — а12 (Y)        Ла05 : е33 (Ладья могла нарваться на подставку на ячейке е11, но — пронесло, потому что белые решили оживить игру методом продвижения пешки на другом фланге. И не только! Одновременно пешка открыла дальнюю угрозу чёрному слону от ладьи: вилка! Но кто кого ловит? Чёрные этот исход вполне предвидели. Поэтому, игнорируя вилку, они хотят под шумок о якобы просмотренной вилке дать мат! Или он плохо обоснован?).
25. а12 : Кс21                   Фс34 — Фс14  
26. Лс05 — Лс04                Ле33 — Ле44+
27. Ле25 — Ле14 (*)         Кс11 — Ке12+
28. е03 : Ке12                    Фс14 : Лс04
29. Са51 — Се03                Ле44 — а01
30. Ле14 — Ле34                Ла01 — Ла41+ (У белых ферзь может попасть под вилку от ладьи е34. Если они теперь хоть раз не объявят шах).
31. Кре04 : Ла41 .?.           Ла41 : а43+
        Кре04 — а41
32. Фа24 — Фа42 (*)        Са44 — Са23+
33. Ка45 — Ка32 (*)         Фс04 — а11+
34. Са52 — са31 (*)          Сс22 : Ле34
35. Фа42 : Ла43 .?.           Ла43 — Ла44
        Фа42 — а43
36. Фа43 — Фа42               Ла44 : а55
37. Ке15 : Се34                 Фа11 — е14+
38. Кра41 : Фе14 .?.        Са23 — Са11 — Х (Так называемый «мат с прицепом». Когда король прибыл в ячейку е14 для снятия ферзя, он в тот же момент оказался прикрытым. Строго говоря, длина пути у короля и слона была одинакова. То есть случай был спорным. Вероятно, данный спор можно ре-шить жребием и продолжить игру дальше, если будет такая возможность. В других случаях длина пути у снимающего хода короля может быть меньше или больше длины пути прикрывающей фигуры. При этом надо помнить, что само прикрытие осуществляется мгновенно — как только прикрывающая фигура доберётся до луча прикрытия. Длина самого луча прикрытия не имеет никакого значения).
                                        -------------
Итак, постижение шахмат продолжается. Но редактору еженедельника «64» А.Рошалю мы всё же предлагаем съесть свою шляпу. Десятки лет он от имени своей шахматной корпорации прилежно спускал с лестницы авторов, пытающихся значительно расширить наши знания об этой великой игре. И вдруг — мы не верим своим глазам! — в телефильме о Роберте Фишере, недавно промелькнувшем на экране, Рошаль вдруг начал хвалить смелое предложение скандального американца: свободную расстановку фигур! Ну где же ваши принципы, Александр Борисович? Чего они стоят? Или вы всё ещё прогибаетесь вместе с линией партии? Но какой? В России были куда более интересные предложения, чем у Фишера. Но вы же их похоронили! А теперь пытаетесь держать нос по ветру? Уберите свои шаловливые ручки от шахматной доски — вы её недостойны! Теперь вы играете не в шахматы, а в то, что от них осталось… И при этом уже не обыгрываете ни собственную энциклопедию, ни Большой шахматный арифмометр. Но всё ещё пыжитесь, изображая из себя одного из шахматных гуру, хотя от вас давно уже ничего не зависит. Разве нам нужно ваше разрешение на опровержение глупости?

                                             Глава IV

         ВЕРОЯТНОСТЬ И ШАХМАТЫ

Часть I. Инструкция по применению: как правильно убить игру

Гениальный шахматист напоминает «всеобъемлющий» гипотетический ум, описанный П.С. Лапласом. Хорошо зная «все силы природы и положения всех её составляющих частей», он смог бы в одной формуле описать и будущее, и прошлое всех тел Вселенной — включая, разумеется, и шахматные фигуры на доске. Но в чём был бы тогда смысл такой игры?
Не в таком ли положении находился Создатель в момент сотворения мира? Как можно играть, зная всё наперёд? Куда привлекательнее выглядит другая версия: взять исходные компоненты, выбрать сумму технологий — и запустить процесс. Зачем? А чтобы узнать, что получится в итоге… спустя вечность. (Ему же некуда спешить. У него другая проблема: чем занять себя в океане времени). Но цель не только в этом — но и в удовольствии от созерцания процесса. Тем более, если не быть лишь созерцателем со стороны — что в его положении по законам космологии вообще невозможно.

Понимают ли чемпионы, чего они хотят?
Создать сверхпрограмму или гомункулуса Лапласа — значит убить игру. С кем же тогда соревноваться? С роботами в скорости вычислений и с их объёмом памяти? Заведомо глупо.
С коллегами, которые до середины партии играют по энциклопедии дебютов, а затем любым путём хотят получить подсказку робота? Именно так, ибо ничего другого уже не остаётся. И они уже наверняка давно додумались, как именно с помощью всего двух человек, якобы произвольным образом просто сидящих в зале в разных его частях, можно зашифровать подсказку для игрока на сцене. Есть и другие способы, включая вшитые под кожу чипы или голоса, идущие по канализационной трубе с нижнего этажа… Ну и так далее. По всей видимости, уже нет никакого смысла играть честно, о чём открыто говорят многие шахматисты. Таким образом, общеизвестная шахматная игра уже умерла. Но не для простых любителей, конечно. Во все времена им просто интересен сам процесс постижения шахмат, состоящий для них из собственных открытий — хотя и давно известных другим. Но никакого развития индо-европейских классических шахмат уже не просматривается. По законам эволюции закрытых систем они обречены на деградацию и вымирание.

Безусловный гений Иоганн Кеплер полагал, что строение солнечной системы напрямую связано со свойствами пяти правильных многогранников, якобы олицетворяющих «божественную гармонию» мироздания. Но он ошибся. Хотя и не во всём: согласно новейшим представлениям, форма Вселенной всё же приближается к додекаэдру. Зато указанные тела действительно лежат в основе Общей шахматной теории В. Трубицына, которая шагнула далеко за пределы единственной «квадратной» игры, описав всю шахматную периодическую таблицу 70-ти шахматных структурных зародышей (структурообразующих элементов). — СПб, 1994. Это было первым потрясением для «шахматных арифмометров во фраках», но они сделали вид, что ничего не произошло.
Теперь на основе новой парадигмы естествознания им, всё ещё пытающимся эксплуатировать окупированную ими игру, предложено оценить шахматы третьего тысячелетия. То есть синхрошахматы — с включением в систему игры вероятностных процессов, оказавшихся не досадной помехой для примитивных (по Винеру) людей, а фундаментальным свойством самого мироздания. Новые шахматные игры — это не игрушки, а новые познавательные технологии, идущие в ногу с быстро меняющейся картиной мироздания. Надо быть совсем уж замшелым аллигатором, чтобы многие десятки лет лежать на пути прогресса, боясь потерять остатки со стола хозяина джунглей.
Но будем же объективны. Безграничный и далеко не бескорыстный максимализм любой корпорации вовсе не уникален. Этим грешат не только шахматные федерации. Скажем, великие изобретения действительно изменили мир — но не настолько, как было обещано — и не всегда в лучшую сторону. Возможно, давно пора изобретать самого человека.

Читаем умнейший научно-популярный бестселлер Л.В. Тарасова «Закономерности окружающего мира» в 3-х томах (М, 2004). С одной стороны, он явно доказывает фундаментальную роль статистических закономерностей в громадном количестве явлений — и тем самым определяющую роль стохастических процессов, не поддающихся точному расчёту. А с другой стороны, при описании им современного математического аппарата с большой очевидностью выявляется корпоративный максимализм математического сообщества, выражающийся в стремлении всё-таки свести многие явления к математической формуле с готовыми ответами (и создать, например, надёжный инструмент убийства любой игры).
Рядом с этим грозным оружием лежат многочисленные стрелялки и рулетки, уводящие игроков в страшноватенький мир зомбированных гоминидов. Именно этот аспект практического применения теории вероятностей почти не освещён Л. Тарасовым, который лишь слегка коснулся древних суеверий. А разве современные суеверия (точнее — спекуляция на них) более безобидны? Нам представляется, что именно синхронные шахматы как раз и дают возможность попытаться избавить игру от примитивной однолинейной логики с поочерёдной реакцией двух игроков, которые давно превратились в умельцев считать как можно более длинные варианты и добиваться нахождении ответа на многоходовую математическую задачу в условиях лимита времени. Но этот процесс не есть игра!
Искусство игры гораздо обширнее. Его трудно представить без интуиции и блефа в условиях неполной информации и непредсказуемости исхода. И уж тем более без игры с самим Его Величеством Случаем. Но ведь не только с ним, всё должно быть дозировано и гармонично сочетаться в единой конструкции. А тут подходит путешественник и говорит, что всё это — ерунда. Он сейчас достанет из кармана электронную игрушку и в два счёта определит исход игры. Так что играть не следует — это потеря времени. Давайте бросим жребий и закончим на этом. Или нет?

Только в синхронных шахматах случайность была включена в саму технологию игры. Тем самым мы перевели шахматы из механистического мира в современный синергетический. А окаменевшая корпорация «Едва е2», мимо которой мы торжественно проехали на слоне, пусть так и останется в пустыне ещё одной (но уже не египетской) пирамидой в истории человеческого интеллекта.
«Как ни вертеть в руках левый ботинок, — пишет Л. Тарасов, — он никогда не подойдёт к правой ноге»… Ну так давайте бросим его в четвёртое измерение — и он вернётся правым! После чего некоторые из нас смогут захмелеть только от зеркального молока Кэрролла. А встретив пришельца только с одним ухом, твёрдо скажут: «Этого не может быть!»

Часть II. Невероятная теория о вероятном

«Вполне справедливо подмечено, что древние люди, окружённые со всех сторон агрессивной для них средой, усматривали хоть какой-то порядок только на небесах. Ещё бы! Ведь главные светила — Солнце и Луна — регулярно появлялись на небе, а весь вращающийся почему-то только ясной ночью неба свод был усыпан множеством звёзд, неподвижных по отношению друг к другу. Но и там, в мире совершенства, порядок был не всегда. По более поздним легендам порядок возник из хаоса. Но каким образом?

Удивителен всё же наш мир: сначала мы смеёмся над примитивностью древних, а потом обнаруживаем их правоту в самых смелых современных теориях устройства мироздания — хотя и на другом уровне. Теперь наступила очередь хаоса. Мы его долго чернили нехорошими терминами, но вдруг оказалось, что он не только включает в себя все мыслимые формы совершенства, но и претендует на творца всего мироздания. Проблема лишь в том, чтобы это объяснить. (Все видели фикусы, пролетающие с верхнего балкона. Но только один из родоначальников современной науки Галилей объяснил, что этот прецедент напрямую связан с одним из важных физических законов).
Как оказалось, рождение информации из шума, рождение порядка из беспорядка — это не чудо, а естественный процесс, в котором порядок формируется из массы случайностей по законам случайного. И чем больше исходный хаос, тем более вероятен указанный процесс. Это касается и Вселенной, и образования солнечной системы, и зарождения жизни на Земле. А вот и конкретика. Если мы, например, 600 раз подбросим игральный кубик, то мы сразу обнаружим ряд статистических закономерностей:
- приблизительно в 100 случаях выпадет единица
- приблизительно в 100 случаях выпадет шестёрка
- приблизительно в половине случаев выпадет нечётное число

Ну и так далее. Что это как ни рождение информации из шума? Более простейший пример даже трудно представить… Как оказалось, нам вовсе не нужно знать все причины, влияющие на выпадение той или иной грани кубика. Достаточно знать, что у всех граней имеется одинаковый шанс выпасть при каждом бросании — и что результаты разных бросаний совершенно не влияют друг на друга.

«Случайное не является чем-то второстепенным и несущественным, — пишет Л. Тарасов. — Причины появления случайного разнообразны. Они обусловлены не только недостатками наших знаний, а имеют глубокие основания, связанные с самой сущностью материи и информации… Случайности не только разрушают наши планы и создают проблемы, но действуют также в положительном направлении — создают новые возможности, позволяют по-новому подойти к решению многих проблем».

Далее Л. Тарасов приводит удачный пример с описанием двух невозможных крайностей: мира абсолютного беспорядка и мира абсолютного порядка. Оказывается, в первом мире не могут наблюдаться никакие объекты или события. Ведь всякое явление предполагает какие-то происходящие во времени процессы со множеством причин и следствий. А раз нет причинно-следственных связей, то не может быть и времени (?!) в нашем понимании. Таков мир абсурда в хаосе событий.
Во втором мире происходило бы только то, что заранее было предопределено каким-то режиссёром, которого трудно даже представить. Ведь он при составлении указанного сценария должен был знать все будущие события во всей Вселенной… на всей Земле… или хотя бы в соседней квартире? В итоге мы получили противоположный абсурд.

По всей видимости, мы живём в мире, в котором предопределённость одних событий вполне соседствует с непредсказуемостью других. Но человек по своей природе со времён проживания в пещерах склонен к предпочтению безопасности, стабильности — а иногда и к излишнему порядку. Ведь почему, собственно, мы зачастую любуемся и марширующими колоннами людей, и подстриженными по линеечке деревьями, и обилием всевозможных инструкций и законов на все случаи жизни? А всякая случайность у нас почти всегда стоит в ряду неожиданных проблем. Отсюда — один шаг до того, чтобы сразу обвинить в своей неудаче кого-то другого: это кто-то специально подстроил её или напророчил. Правящей верхушке или тирану в такой ситуации можно очень легко начать охоту за ведьмами, которая на самом деле была лишь предлогом для беспредельного запугивания толпы. Поэтому вплоть до 20-го века даже в самых развитых странах указанный метод был официальным атрибутом власти.
Случайность бывает субъективная и объективная. Первая связана с неполнотой наших знаний о чём-либо, а вторая — с сущностью самой материи. Поэтому её стали искать на уровне микромира — и нашли. Тем самым была доказана фундаментальность случайного. И чем успешнее наука познавала этот феномен, тем эффективнее сокращала область субъективных случайностей. Теперь теория вероятностей оперирует внушительным математическим аппаратом и множеством специальных приёмов, включая достижения в области теории информации и синергетики.

Вероятность — это отношение благоприятных шансов ко всем возможным. Например, вероятность Р события (А) — выпадение решки или орла при бросании монеты — составит один шанс из двух: Р(А) = ½. При бросании игрального кубика Р(А) = 1/6. То же для чётной грани Р(А) = 3 : 6 = ½. Ещё один простой способ жребия состоит в вытаскивании шаров из мешка. Если в нём 3 белых шара и 5 чёрных, то вероятность достать белый шар составит Р(А) = 3/8, а чёрного 5/8. При этом сумма вероятностей этих событий равна единице — как безусловная возможность вынуть хоть какой-нибудь шар. (Возврат вынутого шара в мешок или карты в колоду в таких экспериментах является обязательным).
Специалисты различают «хорошие» и «дурные» вероятности. Первые допускают неограниченное повторение эксперимента с сохранением исходных условий — что невозможно обеспечить во втором случае. Поэтому точно рассчитать вероятность падения самолёта или неизбежность ядерного конфликта не представляется возможным — как и всех других уникальных событий. (Вы, разумеется, помните, что не случившееся событие — тоже событие). А любители точнейших формул продолжают играть с «хорошими» вероятностями.

Так, например, английский статистик К. Пирсон в одном из опытов подбросил монету 24 000 раз. Хотя, с другой стороны, не совсем понятно, что бы нам, скажем, дало точное знание вероятности расстройства желудка после каждого принятия пищи. По сути, каждый наш шаг даже в пределах своей квартиры имеет различную вероятность с различными исходами. Иногда даже можно набить шишку в тёмном коридоре или сесть на горячую сковородку. Ну и что? Мы же не считаем ежесекундно шансы каждого удачного или неудачного шага! Хуже, конечно, что мы не считаем и куда более важные вероятности — за рулём автомобиля, на производстве, при выборе жены или мужа, в международных событиях… (Чуть не забыл добавить мужа, рискуя быть посаженным в тюрьму обществом экзальтированных феминисток). Но так уж устроен человек, большей частью живущий в условиях постоянного риска. Быть может, так ему жить интереснее? Или он просто всё ещё — расхлябанное существо? Увы: зачастую именно так. Тогда в процессе естественного отбора такие люди будут всё ниже опускаться по социальной лестнице. И дай им бог при этом не влипнуть в происшествия с необратимыми последствиями. Люди, помните: чем больше вероятность таких событий, тем чаще они происходят! Впрочем, как и более приятных.
Остаётся добавить, что учёный мир, поразмышляв на указанную тему, раскололся на объективистов и персоналистов. Именно последние отважно пытаются прогнозировать вероятность уникальных событий. А нам остаётся помнить, что при вероятности события, близкой к единице, ожидаемое (или нежелательное) событие практически считается достоверным.

Многие игроки ошибочно полагают, что если во время игры они оказались в проигрыше, то в результате этого вероятность их выигрыша возрастает. Вот, мол, весь вечер не везло — но вот теперь-то должно повезти? НИЧУТЬ НЕ БЫВАЛО! Сколько ни проигрывай, вероятность выигрыша не возрастает. Теория вероятностей однозначно утверждает, что в последовательности случайных событий нет никакой связи между прошлым и будущим. Поэтому-то и говорят: играй, да не заигрывайся… Если не везёт — можешь прыгать с балкона.

Но вернёмся к бросанию монеты. Казалось бы, тут всё ясно. Но не специалистам! Эти дотошные ребята никак не могут понять: что заставляет монету при большом количестве её бросаний выбрасывать практически одинаковое количество орлов и решек? Почему, скажем, не высыпаться одним решкам? Ведь монета глупа и ничего не помнит о предыдущих бросаниях. То есть она никак не управляет процессом. Тогда кто или что заставляет её выдавать статистическую устойчивость результатов? Оказывается, это можно объяснить только тем, что ХАОС ВНУТРЕННЕ КОНСТРУКТИВЕН. То есть в самом беспорядке как бы скрыт некий порядок, который выявляется тем лучше, чем хаос богаче. То есть, чем больше происходит случайных событий. Вот такой простенький опыт, оказывается, содержит в себе глубокую философию новой научной парадигмы. Оставалось её лишь объяснить, что и было сделано. После чего сторонники «механического» мироздания с предопределённостью событий основательно подвинулись в президиуме истины.

Со временем люди поняли, что для исследования случайных процессов многочисленные бросания монеты или кубика слишком утомительны. Поэтому было предложено использование ряда случайных чисел, генерированных случайным способом с вероятностью 1/10. При этом можно использовать мешок с десятью шарами, рулетку или кубик с жетоном. Пять граней кубика обозначаются цифрами 0, 1, 2, 3, 4 — а шестая закрашивается. Жетон помечается с двух сторон цифрами 0 и 5. Кубик и жетон одновременно подбрасываются, результаты суммируются и записываются. Закрашенная грань при выпадении не учитывается никак. В итоге получим ряд случайных чисел для многократного использования. Такие таблицы уже созданы. Например, таблица из 10 000 случайных чисел занимает 2 страницы в книге Л. Тарасова. Таблица случайных чисел — наглядное доказательство существования порядка в хаосе. Как, например, можно с помощью указанной таблицы заменить бросание монеты? Для этого достаточно, двигаясь по таблице в любом направлении с любого места, все встречи с нечётными числами сопоставлять с орлом, а все встречи с чётными — решкой.

Хорошо известен случай с Василием Ивановичем, который, заказывая сразу несколько порций водки, тут же выливал на пол первую и последнюю. Некоторые авторы полагают, что при этом он приговаривал, что первая плохо идёт, а последняя всегда бывает лишней. Теория вероятностей, однако, значительно проясняет ситуацию. На самом деле Василий Иванович хорошо знал, что с какой бы рюмки ни начинать процесс, вероятность того, что он вряд ли закончится благополучно, одна и та же. Поэтому вполне обоснованным решением было его желание заранее уменьшить общую дозу спиртного и на этом поставить точку до начала действия. Что, прямо скажем, удаётся далеко не всем специалистам, изучающим указанный процесс.

Особый раздел теории вероятностей представляет так называемая математическая теория игр (МТИ), являющаяся математическим методом принятия решений в конфликтных ситуациях при активном противоборстве соперников. Различают антагонистические и кооперативные конфликтные ситуации. В первом случае увеличение выигрыша одного игрока обязательно приводит к уменьшении выигрыша второго игрока. Первый тип конфликтов широко известен. Он, безусловно, наблюдается в военных играх (с настоящими или виртуальными потоками крови), в игровых видах спорта, в экономической конкуренции при наличии рыночных отношений, при проведении предвыборных кампаний, в арбитражных спорах, при неожиданной встрече с тигром или с инспектором ГАИ — и т.д. При этом вам приходится учитывать возможные ответные действия соперника или агрессивной среды с привлечением аппарата теории вероятностей.

История МТИ началась с момента публикации в 1944 году монографии Д. фон Неймана и О. Моргенштерна «Теория игр и экономическое поведение» — в переводе известного петербургского математика Н. Виноградова (М, Наука, 1970, 707 с.) с третьего американского издания 1953 года.
Терминология МТИ много позаимствовала у своих предшественников — у реальных комбинационно-стратегических игр. Игра может быть парной или многосторонней с количеством участников более двух. МТИ позволяет нам прежде всего рассматривать парные антагонистические игры с нулевой суммой, в которой сумма выигрышей обеих сторон равна нулю.
Ходы в игре бывают личные и случайные. Первый тип хода — это сознательный выбор хода игроком. Второй тип хода не зависит от воли игрока. Порядок его выполнения жёстко определяется либо бросанием кубика (как в чатуранге), либо вытаскиванием карты из колоды и т.д. с конкретным описанием всех действий игрока (какой фигурой и куда сделать ход). Либо описывается исход жребия. (Возможно, в тёмные века вам просто отрубили бы голову).
Игры, состоящие только из случайных ходов, называются азартными. При строгом научном подходе самой азартной игрой нужно объявить безобидное лото. А покер, который собираются запретить в Интернете, вовсе не является азартной игрой. Не наличие денежных ставок определяет характер игры. Об этом не мешало бы знать, кстати, законодателям.
Игры, в которых имеются личные ходы (при наличии либо отсутствии случайных ходов), называются стратегическими. МТИ изучает только стратегические игры, разрабатывая методы обоснования оптимальных решений в конфликтных ситуациях при их многократной повторяемости.

Следует более ясно представлять себе неоднозначность уже якобы известных терминов. МТИ — это вовсе не теория какой-либо игры или их совокупности в старом значении слова. Это всего лишь математический метод. А описываемые им «игры» — всего лишь последовательно решение некоторого протяжённого процесса, отражающего конфликт на языке формул и матриц. Так, например, в играх, где игроки делают всего лишь по одному личному ходу (!) выбор стратегии определяется выбором всего лишь одного действия. А в многоходовых играх понятие стратегии значительно расширяется — как в шахматах. (Е. Шикин уточняет: «Любое возможное для игрока действие (в рамках заданных правил игры) называется стратегией»).

Игра называется конечной, если набор стратегий конечен для обоих игроков. Если для одного — то такую игру называют бесконечной. Любая конечная антагонистическая игра имеет решение и цену игры в виде выигрыша. Если игра не имеет седловой точки в чистых стратегиях, то существует её решение в смешанных стратегиях. Если игра состоит только из личных ходов, поясняет Л. Тарасов, то выбор игроками той или иной стратегии однозначно определяет исход игры. То есть величину вашего выигрыша, который можно изобразить в виде платёжной матрицы. Но при огромном количестве стратегий, как в шахматной игре, привести игру к матричной форме практически невозможно. Если бы это удалось, то вся игра свелась бы к одноходовой «игре»: к выбору той или иной стратегии, указанной в платёжной матрице! И сбылась бы вековая мечта математиков: одним нажатием кнопки убить ещё одну гениальную игру.

Всё это нам напомнило ситуацию в одной тесной компании, вынужденную очень долгое время проводить в небольшой комнате. Наверное, это была каюта на ракетном крейсере или кабина космического корабля. Но, возможно, и тюрьма. Когда все анекдоты были рассказаны по нескольку раз, они просто стали называть их порядковые номера. И всё равно было смешно!
Р. Айзекс, известный авторитет в описании игр преследования, в своей монографии «Дифференциальные игры» (1965) писал: «По окончании партии становится известной численная величина, называемая платой. Целью одного игрока является её максимизация, а другого — минимизация. Как это принято в теории игр, наилучшее значение платы, её минимакс, будет называться ценой игры. Она равна плате при оптимальном действии обоих игроков. Если один из них станет действовать не оптимально, то его противник получит возможность достичь платы, более выгодной для него, чем цена». Его описание общей дискретной игры вполне могло дать шахматным программистам ряд общих идей программирования шахматного поединка. Но он видел, что составление полного дерева решений в виде диаграмм практически невозможно из-за их астрономического размера.

В теории игр утверждается, что седловую точку (с заранее предрешённым исходом игры) имеет любая игра с полной информацией, включая шахматы. Но эту седловую точку практически невозможно найти в задаче о шахматной игре только из-за невероятно большого числа стратегий. Поэтому создание играющих шахматных программ идёт другим путём.
На рубеже 40 – 50-х годов Клод Шеннон, один из основоположников кибернетики и теории информации, первым сформулировал принципы программирования шахматной игры. В общих чертах его методика заключалась в следующем.

В анализируемой позиции на заданную глубину рассматриваются все возможные варианты по дереву игры. Заключительным позициям в каждой конечной ветви даются оценки. На их основе (посредством минимаксной процедуры при возврате к оценке общей позиции на доске) указывается лучшее продолжение игры.
Оценку производят по двум параметрам: подсчёт «материала» — по сумме ценности фигур (ферзь — 9 пешек, ладья — 5, конь — 3, слон — 3,5). Отдельно для каждого цвета фигур — и тогда получим общую разность оценок «материала». При позиционной оценке учитывается наличие открытых линий, владение центром доски, безопасность короля, особенности пешечной структуры и т.д. Но дерево игры из-за невозможности перебора всех вариантов даже при наличии быстродействующих машин (до двухсот и более миллионов операций в секунду) всегда будет неполным. Следовательно, любой алгоритм игры будет приблизительным и не даст однозначного решения?

Такова была оценка возможностей создания эффективной шахматной программы в конце 20 века, когда шахматная программа Deep Blue уже смогла обыграть чемпиона мира! Теперь мы гордимся, что именно наш российский чемпион мира проиграл американскому компьютеру матч «от имени человечества», хотя человечество ему это и не поручало. Речь на самом деле шла о некотором cложном рекламном проекте, при осуществлении которого в выигрыше оказались обе стороны. Проигравших не было! Была показана ещё одна серия в известном сюжете о Зазеркалье: человек проиграл не роботу, а сам себе, то есть им же созданной шахматной программе, отражённой в зеркале его интеллекта. Но всё же ПОЧЕМУ это произошло?
Действительно ли шахматные программы уже справляются с упомянутыми выше трудностями? И в чём особенности принятых решений? Научились ли машины делать более глубокий перебор вариантов и более адекватно оценивать возникающие позиции? И даже если это так и есть, мы не станем такое событие относить к шахматной революции. Этот «успех» целиком принадлежит информатике, которая тем самым продвинула шахматы к гибели. Теперь мы будем внимательно смотреть и на другие её плоды. Увы, прогресс не однозначен. И так было всегда со дня сотворения мира.
Но мы не хотим закончить повествование на пессимистической ноте. Наоборот, мы утверждаем, что шахматы бессмертны! Их будущее — это ОШТ и вот теперь — SYNСHROHEX, незабвенный Синхрогекс!
Синергетический хроноген комбинационных стратегий!
Вам слово — исследователи необозримого шахматного материка!

                                             Заключение

— Послушай, Павел, — обратился я к своему соавтору. — А что там у вас за история была с Тунгусским метеоритом? Почему такой шум?
— Я сам удивляюсь. Мне рассказывал свояк, что его прадед со товарищи рубили в той заимке баньку. И один пострел уронил прадеду на темечко сверху молоток… Дедуля, естественно, кое-что произнёс, после чего тайга в радиусе трёхсот километров полегла в разные стороны. Только и всего…

                                                               Красноярск — Санкт-Петербург
                                                                                           октябрь 2006

                                   ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава I. Шахматные правила мироздания

Часть 1. Правила игры не безразмерны — и всякая игра конечна…1
Часть 2. Но почему не взглянуть шире? ...........................................9
Часть 3. Поиски новой логики. …………………………………… 17

Глава II. Краткая история синхрошахмат

Часть 1. Заметки к теории действительности………………………21
Часть 2. Первые шаги по дебрям шахматного королевства............24

Глава III. От индо-европейских блеф-шахмат — к синхрогексу

Часть 1. Шахматный покер на общеизвестной тетрагональной доске:
правила игры и примерные партии…………………………… …...30

Правила синхрошахмат…………………………...……30
                    Взаимодействие фигур………………………………....32
                    Стандартные ситуации новой игры……….…………   32
                    Уточнение правил для короля……….…………………38
                    Условные сокращения……….……………………….....39
  Зеркальный дебют двух коней……………………………...............45
  Отрывок из рассказа «Вариант Джиммерфельда»…………..........47
  Замечание о взаимодействии фигур в СШ…………………...........50

Часть 2. Синхрогекс — шахматы третьего тысячелетия……............51

Глава IV. Вероятность и шахматы

Часть 1. Как правильно убить игру……………………….....……….56
Часть 2. Невероятная теория о вероятном…………………………..58

Заключение………………………………………………..................66

Литература

1. Полуян П. В. Шахматная игра и квантовая механика. — SciTecLibrary («Научная библиотека») — 13 авг. 2002 г.
2. Трубицын В. А. Тайна шахмат. — СПб, 2005, 60 с.
3. Трубицын В. А. Громкое молчание пирамид. Критический очерк по истории и теории шахмат.— СПб, 2006, 76 с. (См. также эти статьи и предыдущую книгу на сайте www.fishka.spb.ru).
4. Нилов Г. И., Трубицын В. А. Теория обобщённых стратегий. — СПб, НИИХ СПбГУ, 2000, 100 экз, 85 с.
5. Trubitsyn V. NEVA CHECKERS, HEXOFEN, DIPLOMAT. — Saint-Petersburg, 2005, 21 p. (То же самое на сайте www.fishka.spb.ru на двух языках).
6. Хорган Д. Конец науки. — СПб, АМФОРА/ЭВРИКА, 2001, 479 с.
7. Конвей Д. Эволюция. — «Наука и жизнь», 1971/8 — по материалам
ж-ла «Scientific American».
8. Трубицын В. А. Суго. //Калейдоскоп игр. (Сост. В.Н. Белов) — Л
Лениздат, 1990, 190 c.
9. Льюис Кэрролл. Алиса в стране чудес. Алиса в зазеркалье. — М,
Наука, 1991, 366 с. (Издание подготовила Н.М. Демурова).
10. Коломбера Д. Эволюционные стратегии и теория игр. — Падуя, Институт биологии животных Университета Падуи.
11. Гроф С. Космическая игра. Исследование рубежей человеческого сознания. — М, АСТ, 2002.
12. Юдасин Л. Тысячелетний миф шахмат. — М, Северный паломник, 2004, 608 с.
13. Shotwell P. Предположения о зарождении го. // «Интеллектуальные игры»/1-2005, по материалам «The Go player´s almanaс».
14. Мехнер Д. Проблема го. // «Компьютерра», 2003/9.
15. Битман А. Игра, похожая на жизнь. // «Компьютерра», 2003/9.
16. Parton V. R. SYNCHRONISTIS C. // Pritchard D.B. The Encyclopedia
      of Chess Variant/ — Games & Puzzles Publications, 1994, 366 p.
17. Королёв А.В. Синхронные шахматы — логика или абсурд? — СПб, 1995, 12 с. /http:rsport.netom.ru/
18. Красовский А.Я. Независимые шахматы. — Киев, 5 с.
19. Гик Е. Фишеровские шахматы. // Интеллектуальные игры, 2006/2.
20. Трубицын В.А. «Теория игровых структур и её применение в комбинационных играх высшего класса» — СПб, 1994, в 2 т., 460 с, (рукопись).
21. Айзекс Р. «Дифференциальные игры» — М, МИР, 1967, 480 с.
22. Тарасов Л.В. «Закономерности окружающего мира» — М, Физматлит, 2004, в 3 томах.
23. Шикин Е.В. "От игр к играм" — М, Эдиториал УРСС, 1997, 110 с.

Aннотация

Эта книга — притча о том, как физико-математическая поэма о шахматной основе мироздания легко опровергается философией го — что, однако, не помешало шахматам дважды возродиться: сначала в Общей шахматной теории В. Трубицына (1994) — а теперь — в настоящей публикации, где впервые даётся развёрнутое описание теории синхрошахмат, тесно связанной с новейшей парадигмой мироздания. Сегодня всё чаще раздаются голоса о смерти шахмат — тех, которые мы знали. И в этом есть доля истины. Но при уходе от жёстких схем однолинейной логики есть возможность спасти игру. Теория вероятностей, информатика и синергетика не только создают новый образ научного знания, но изменяют и нашу способность генерировать продуктивные идеи.

В оформлении книги использованы рисунок Бориса Лаврова из журнала "Знание — сила", рисунок Владимира Мочалова под условным названием "Шахматное сражение", титульный лист "Энциклопедии шахматных вариантов" Р. Причарда и рис. "Цейтнот" неизвестного художника.

© Полуян П.В., 2006.
© Трубицын В.А., 2006.